Наконец, отец позвал на обед. Лев вымыл руки, снял фартук, в котором убирался, и отправился на кухню. На кухне отец уже накрыл на стол. Он сделал салат с помидорами, огурцами и зеленым луком, залив все это маслом. А основным блюдом были стейки. По два больших куска.
Лев сразу отложил на ужин один кусок, на обед ему хватит одного. Он сел за стол, отец уже вкушал. Лев попробовал мясо и к удивлению, понял, что это свинина. Он многозначительно посмотрел на отца. Тот ковырялся в тарелке вилкой и ножом и, увидев его взгляд, ответил на немой вопрос:
– Завтра приготовлю, надо разнообразить.
Лев кивнул и принялся есть. Это не было неожиданностью. Они ели любое мясо, не только молодых девушек.
Отец говорил, что если есть такое мясо часто, это может быть вредно, поэтому они по возможности комбинировали, если позволяли на то финансы. Отец экономил на всем. Даже на еде. Фрукты и овощи были с огорода, что сами выращивали, мясо… Мясо они добывали на охоте и иногда покупали. Хлеба и сладостей у них никогда не было. Лишь изредка отец покупал конфеты по праздникам. И дело было не в деньгах, отец работал сторожем. Он оплачивал коммунальные услуги и все необходимое для жизни. У него был даже небольшой капитал.
Нет, они неплохо жили, дом был вполне обычный, хоть и старый, отец все-таки был с руками. Просто жили бедно, если смотреть со стороны и сравнивать с остальными. Не было особо никакой техники. Ни телевизора, ни кондиционера. Печка – газовая, старая, сделанная еще при коммунистах. Ни электрического чайника, ни, тем более, какой-нибудь игровой приставки или кофе машины. Ни телефона у отца или сына. Лишь холодильник. И обветшалый дом с давнишним ремонтом, старыми поштопанными обоями и старой мебелью.
И вот они сидели друг против друга за кухонным столом. Чавкали и вкушали сочнейший стейк. Лев никогда не любил есть с отцом, да и вообще кушать в поле его зрения. Обычно он ел позже него или уходил в свою комнату, чтобы не попадаться на глаза. Потому что обычно отец заводил неприятные разговоры за столом и поучал его жизни, особенно если тот провинился в чем-то. А если он выпивал, то эти разговоры превращались в пьяные нотации. И сегодняшний день был не исключением.
– Ты убрался в сарае? – начал отец, не отрываясь от трапезы и не поднимая глаза.
– Угу, – кивнул Лев, запихивая в рот кусок стейка.
– Ты скоро в школу пойдешь.
– Да, – сказал Лев.
– Смотри, не связывайся там ни с кем. Понял? – почти прорычал он сквозь зубы.
– Да, не буду, – Лев виновато опустил голову.
– Ничему хорошему там не учат, делают из вас баранов… – начал бурчать отец, доедая салат.
Лев молчал и насторожился, отец начинал злиться.
– Никому ничего не рассказывай! Вообще не общайся ни с кем! – приказал отец, взглянув на Льва округлившимися от злости глазами.
– Я понял, не буду, – виновато пробурчал Лев.
– Ты доколол дрова? – спросил отец, вставая из-за стола.
– Да, все закончил.
– Сложи нормально их, – дал последнее наставление отец и ушел в свою комнату.
После обеда был часовой отдых, и Лев домыл сарай, а после была тренировка. Тренировка у них проходила так: Лев сначала занимался физической подготовкой – приседания, подтягивания на турнике, отжимания. После шла отработка ударов на груше. Отец в молодости занимался разными боевыми искусствами и все передал сыну. Иногда Лев спарринговался с отцом. Тот надевал лапы, и они имитировали реальный бой. Иногда вместо отработки ударов по груше отец учил его владению оружием. Он метал ножи в мишень и отрабатывал на чучеле удары холодным оружием, от маленькой заточки до большого тесака или топора. Также была стрельба из оружия. У отца был свой комплект оружия, которое он насобирал за жизнь. Лев умел стрелять из пистолета и ружья.
