— Ребёнок свяжет нас навсегда…
— Множество пар после развода связаны детьми, но это не мешает им находить счастье с другими. У вас будет так же. Вот увидишь.
Прикрыв глаза, перевариваю услышанное. То, что говорит Стариков, не укладывается в голове.
Внутренне сопротивляюсь этому, не допуская даже мысли, что когда-нибудь получится принять любовь Царёва к другой. Не просто принять, но и видеть это. Быть сторонним наблюдателем. Смотреть, как Алиса рожает ему детей, как они счастливы вместе…
Нет! Об этом невыносимо даже думать!
Стряхиваю руки Старикова с себя и отхожу на пару шагов.
— Значит, ты отказываешься помогать мне? — спокойно интересуюсь.
— Я не отказываюсь, Маш, — качает головой. — Просто так будет правильно. Сама потом поймёшь.
Усмехаюсь и пытаюсь задавить обиду, которая полыхает внутри. Мысленно повторяю себе, что Лёша ничем мне не обязан. Требовать, чтобы он увёз меня к себе, я не имею права. А идти больше некуда. Поэтому…
— О чём вы договорились с Демьяном? — спрашиваю, чувствуя накатывающую усталость.
— Что ты будешь жить в квартире, которую он нашёл, — сообщает спокойно. — Я помогу занести вещи.
За меня всё решили. Как замечательно. Просто класс!
— Ладно.
Равнодушно жму плечами, отхожу к скамейке и сажусь, наблюдая, как парни разгружают машину Старикова, заносят мои вещи в подъезд. Не иду следом. В голове лишь одно желание — сорваться отсюда. Убежать. Вызывать такси и поселиться на время в какой-нибудь недорогой гостинице.
При других обстоятельствах я именно так и поступила бы. Но сейчас я отвечаю не только за себя, но и за малыша, которому эти метания точно не пойдут на пользу.
Здравомыслие побеждает эгоизм и ущемлённое самолюбие — мне придётся принять ситуацию. Во всяком случае, пока.
— Мы закончили, — слышу голос Царёва. — Пойдём, — он наклоняется, берет меня за руку.
И я не сопротивляюсь, когда тянет меня за собой, потому что на брыкания и споры просто не осталось сил. Поясницу ломит, глаза слипаются, а ещё дико хочется есть.
Когда поднимаемся в квартиру, безразлично смотрю по сторонам. Уютная и просторная двушка, стильно обставленная дорогой мебелью и техникой, не производит на меня никакого впечатления. Я здесь буду одна — радоваться нечему.
— Я заказал пиццу, — сообщает Демьян. — Не против?
— Только за, — вопреки напряжению между нами, смотрю на него с благодарностью. — Спасибо.
Удовлетворённо кивает, а я направляюсь в гостиную, думая, что на этом наше общение закончилось. Жду, когда он покинет квартиру.
Но вместо того чтобы уйти, парень шагает за мной. Хмуро осматривается, оценивая обстановку, и неожиданно расстёгивает рубашку. Снимает её и кидает в ближайшее кресло.
Открыв рот, непонимающе хлопаю глазами, наблюдая за действиями Царёва.
— Ч-что ты… — прочищаю горло, не договорив.
Неосознанно прирастаю взглядом к развитому татуированному торсу с бугрящимися литыми мышцами, и мои щёки тут же наливаются краской.
— А ты как думаешь? — насмешливо вскидывает бровь и наклоняет голову вбок, считывая мою реакцию.
Надо срочно отвести глаза, а лучше вообще отвернуться. Но сделать это не получается...
Бесстыже скольжу взглядом по тёмным рисункам, останавливаюсь на небольшом знаке бесконечности с буквой М под левой грудью. Парная тату, которые мы набили друг другу в прошлой жизни... Я думала, Демьян давно перекрыл свою. Оказывается, нет. Оставил...
— Надень рубашку, пожалуйста, — прошу севшим голосом.
