— В чем дело? — не выдерживаю.
— Вид у вас, гражданочка, прямо скажем, таки забавный! — дежурный пытается сдержать улыбку. — Кто, говорите, вас пригласил?
— Журихина Алевтина Сергеевна… — отвечаю и на автомате перечисляю ее внешность и одежду, в которую была одета Алька.
— Петька, знаешь такую? — спрашивает дежурный. — Кто сегодня в обезьяннике?
Петр задумчиво скребет щетину, шумно хлюпает чаем.
— В обезьяннике два бомжа, один планокур, постоянный гость заведения — псих Васечка и четыре ночные бабочки! — отвечает. — Наверное, одна из них пригласила на огонек… — начинает смеяться. — Пригласила божью коровку!
— Ночная бабочка пригласила на огонек божью коровку! — повторяет дежурный.
Слышится дружный ржач. Отсмеявшись, дежурный спрашивает:
— Ладно, теперь давай к делу?
— Мой паспорт! — проглотив обиду, протягиваю документы. — Паспорт Журихиной Алевтины…
— Кем приходитесь Журихиной?
Я едва не сказала, что мы коллеги по работе и подруги, но вовремя вспомнила, как назвали Альку полицейские, и подобрала другие слова.
— Алевтина работает учительницей в той же школе, где и я.
— Учительница?
— Учительница истории в средних и старших классах.
— Петр! — снова зовет дежурный. — У тебя училка по истории какая была?
— По истории? — хмурится, пытаясь вспомнить.
— Не тупи, молодняк. Ты моложе меня. Вспоминай живо, какая у тебя была училка истории…
— Ольга Николаевна, — выдал Петр. — Божий одуванчик. Могла забыть на столе сумочку, парик и очки, но не забывала все важные даты сражений войны 1812 года!
— Вот! Училки сейчас пошли не теее… — тянет дежурный.
— Отпустите Журихину? — прошу я.
— Без документов ходить не стоит.
— Она просто не хотела потерять паспорт.
— Была застукана в злачном месте.
— Заблудилась, наверное.
— Пьяная.
— Выходные же…
— Ишь ты какая! На все есть причина. — присвистнул дежурный. — А ты у нас кто? Учительница по биологии?
— Я преподаю в начальных классах, — стараюсь не злиться и не нервничать, хотя изнутри порядком бьет от пережитого стресса. — Отпустите, пожалуйста, Журихину. Я прослежу, чтобы она больше не появлялась в злачных местах. Она действительно могла немного перебрать и забыться, потому что рассталась недавно с женихом, никак не может прийти в себя.
— Петр у нас не женатый! — лыбится дежурный.
У Петра после слов дежурного чай хлынул носом.
— Моя мама приличную девушку в невесты ждет, а не полуголую деваху… Отпускай Журихину. Места мало, нам сейчас новых красоток подвезут.
— Опять?
— Ага, Касымов звонил. Он сегодня в патруле, говорит, везу вам полный уазик подарков.
— Под конец смены! Оформляться будем черт знает сколько! Ладно. Одну сбагрим, работы меньше. Забирайте. Выдадим вам Журихину.
Альку выдали мне в таком виде, что я ахнула. Подруга прикрывала ладонями голую грудь!
— Аля! Где твой топик? — ахаю я.
— Порвался! — тушуется подруга. — Поехали отсюда поскорее, а?
— Как? Ты же полуголая. Боже… Мне и поделиться с тобой нечем, сама в пижаме прибежала! — начинаю искать в сумочке. – Дайте, пожалуйста, три листа бумаги! — прошу дежурного. — Три листа бумаги и степлер…
— А тебе зачем?
— Она же голая… Алька! — шиплю. — Почему ты голая?
— У меня топик порвали! — шмыгает носом Алька. — Проститутка какая-то! Дура с чего-то решила, что я на ее точке хочу работать, а я всего лишь… ждала кое-кого.
Дежурный протянул мне бумагу и принялся наблюдать за моими действиями.
— Кого ты ждала, Аля? Медведя, что ли? — я понизила голос. — Дурочка…
