Кажется, что атмосфера с каждой секундой всё больше накалялась. Напряжение так и сквозило в воздухе. Особенно между Марго и Кариной, будто два злейших врага столкнулись лицом к лицу.
Когда чай и кофе были налиты и мы уплели по сэндвичу, оттягивая момент истины дальше и дальше, выносить тишину больше я уже не могла.
— Может быть, начну я? — подала голос Карина. Она нервно сцепила руки между собой, заметно волнуясь. — В общем, мне известно, как Марго обманула Феликса. Начала с ним встречаться, играла влюблённую дурочку, пока не вонзила ему нож в спину.
Надеюсь, не в буквальном смысле? Потому что всё настолько запуталось и перекрутилось, ждать можно чего угодно. От каждого.
— Нож, — Рита выдавила смешок и откинулась на спинку стула. — Ни то чтобы не знала, что и в какой последовательности думает обо мне семейство Вершининых. И честно говоря, плевать. Но метафора забавная.
Передо мной словно невидимую завесу слегка приоткрыли. Я увидела собственную сестру с другой стороны. Не Риту Ларину – нежную, хрупкую и добрую девушку, а совсем иную. Марго – хладнокровную и равнодушную стерву. Об этом говорил её взгляд, небрежная поза, ядовитая усмешка. Но что надо пережить для таких метаморфозов?
— Слушай, — Карина с раздражением откинула назад волосы. — Я всегда хорошо к тебе относилась. Но из-за тебя мой брат едва не попал в тюрьму…
Чего-чего?
Даже если бы мне принесли тысячу доказательств вины Риты во всём этом, то не поверила бы. Моя сестра способна многое, на точно не на такую откровенную подлость.
— А ты лезешь не своё дело, Карина Вершинина. Родители и братья не научили тебя не совать нос в чужую жизнь?
Осадила жёстко. Подобного тона у сестры я в жизни не слышала. Она не кричала, не угрожала, просто поставила сидящую напротив девушку на место. Надо было видеть её взгляд – ледяной и холодный, пробирающий до мурашек.
Вот только у меня возникает странное чувство. Она чего-то недоговаривает. Прячет за маской стервы правду.
Но, вопреки всему, не горю желанием выпытывать её у неё. С пеной у рта доказывать, что она лжёт нам с Кариной.
Слишком хорошо помню тот злополучный день, когда домой позвонили из центральной городской больницы и сообщили о том, что сестра находится в реанимации. Канун нового года, праздничное настроение. Один из тех вечеров, в который родители с нами. Казалось, ничто не могло омрачить чуда, но…
Всю ночь мы провели в холле больницы. У мамы произошёл нервный срыв, врачам пришлось колоть ей успокоительное. Отец бросил все дела на помощников. Даже брат, ведущий активный образ жизни, ни на шаг не отходил от реанимации.
И всё это время сестра переживала свой персональный ад, как день сурка. Тут хочешь – не хочешь, а станешь расчётливой стервой, не жалеющей чувства и эмоции других. Стальной панцирь, маскирующий собственную боль.
— А что ты скажешь об аварии, м-м-м? — Карина вскочила на ноги, опираясь ладонями о столешницу. — Ну! Тебя ведь специально…
— Моя авария не твоего ума дело, — хмыкнула Ритка. — Даш, мне кажется, пора проводить твою знакомую домой.
— Марго! — не успокаивается Карина. — Прекрати, я всё знаю!
— Вершинина, — сестра встала, демонстративно прожигая нашу гостью ненавидящим взглядом. — Ты явилась в мой дом и позволяешь себе орать на меня, словно старая подруга. Но это не так. Не пора ли тебе закрыть свой рот и сказать Даше то, зачем пришла? А потом проваливай на все четыре стороны.
