— Я перезвоню, — его голос, как холодная сталь, рассек окружающее пространство, отчего по спине пронеслась противная волна дрожи. — Доброго вечера, мадам. Неужели вы и есть та самая Анастасия Малышкина? Хозяйка сей дивной усадьбы? — на последнем слове его дикие глаза лукаво заблестели.
Издевается, мерзавец.
— Да, это я. А вы кто?
— Я — Константин Зверев. Догадались уже, наверно? — прищурился, сигару подобрал, и снова в пасть сунул. Вблизи он казался ещё более опасным. Но достаточно красивым. И красота его заключалась в некой брутальности. — К вам тут на днях мой отпрыск забегал, волю мою передал?
В свинарнике я твою волю видела!
— Да, передал, — я не могла долго смотреть ему в лицо. Эти жёлтые глаза обжигали необузданным пламенем.
— И что? — бандит нахмурился. — Подпишете? — в его властных руках блеснула золотая ручка.
Уже? А как же неделя?
— Алексей ведь сказал, у меня ещё есть неделя.
— То, что Алексей сказал — забудьте. Сейчас я здесь главный. Всегда был и всегда им буду.
Клянусь, из его пасти вырвался гортанный рык.
— Я даже не знаю… — нервно заёрзала на стуле. — Может, есть ещё какой-нибудь вариант?
— Вариантов больше нет. Мне нужна эта земля. И точка. Соглашайтесь. Соглашайтесь, пока я добрый. А если глупить вздумаете, даже ваши красивые глаза вам не помогут, — мужчина оскалился в хищной ухмылке, продолжая пихать мне в руки ручку свою казённую. — Лучше согласитесь на миллион. Поверьте, для такой дыры это весьма выгодное предложение.
Вот и всё. Последние слова меня явно разозлили.
Я не выдержала. Вскрикнула:
— Вот именно! Для такой дыры! Зачем вам вообще понадобилась земля в этих краях? Гиблое место. Даже мобильная сеть не везде ловит. А ближайший магазин в часе езды.
— А вот это уже не ваше дело, — с явной сдержанностью прошипел сквозь стиснутые зубы. — Что ж, если мои условия вас не устраивают и вам не нужны деньги, то и недели не пройдёт, как вас и ваших отпрысков просто выставят на улицу без единого гроша.
Да как он смеет!
— Не имеете права! — отчаянно вскрикнула. — Дом приватизирован! Всё законно. Завтра в администрацию на вас заявлю! В самом деле! Ну что это такое? Что за наглость?
Когда я возмущалась, размахивая руками, его лицо каменело на моих глазах, искажаясь злобой. Кулаки сжали ручку до хруста, на лбу выступили морщины, а брови сошлись в единую линию.
Похоже, своими угрозами я только что себе вырыла могилу. Точнее, не только себе. Ещё и ни в чём неповинным детям.
— Ох, милочка, уж поверьте, для меня нет ничего невозможного. Взятка там, где нужно, и дело с концами. Дешевле, кстати, обойдется.
Подонок!
Он хрипло выдохнул, оценил мою реакцию, и продолжил плеваться угрозами:
— Ну а если возникнут трудности, у меня всегда имеется запасной вариант. Надавить, дернуть за нужную верёвочку — проще простого. У вас ведь сынишка имеется, так-с ведь? А что, если он однажды домой не вернётся? Или что, если в вашем детском доме, не дай бог вдруг, пожар случится?
Сволочь! Мразь бездушная! Да что б ты удавился этой землёй поганой! Надеюсь, очень скоро она станет для тебя вечной могилой.
— Даже если я продам вам участок, мне не хватит тех денег для открытия нового приюта, — я держалась из последних сил, пыталась хоть как-то выкрутиться.
— Арендуйте, — простой и пофигистичный ответ.
Ну как он не понимает! Дом — моя память. Память об отце. Будет очень сложно найти новое место. С недорогой арендой, в экологически чистом районе, вдали от повседневного хаоса.
