— Ладно, — пожимаю плечами и следую за ним. — А как обычно такие показы проходят? — спрашиваю, чтобы немного заполнить тишину по пути.
— Пресса, богатые дамы и их мужья, — перечисляет он равнодушно. — На показе представляются свежие украшения. Треть из них уникальна. То есть их можно увидеть, померить и купить только на показе. Больше такого не будет.
— Купить? — удивляюсь.
— Да, — кивает. — Часть средств, полученных на показе, уходит в благотворительные фонды. Но и ценник на таких мероприятиях значительно выше. Только вот дамы — жадный и хвастливый народ. Любят купить пораньше то, что для других будет доступно только через месяц. Гонка за уникальностью помогает спонсировать многие благотворительные фонды.
— Соглашусь. У меня мама такая, — хмыкаю и решаю рассказать ему. — Любит все уникальное, и плевать, сколько она за это переплатит.
— Ну вот. Сами знаете, — подмигивает мне мужчина, но не заигрывая, а в знак поддержки. — Марат сейчас там.
Открывает дверь с табличкой “Служебное помещение” и пропускает меня внутрь. Сам следом не заходит. Закрывает дверь, оставляя меня наедине с Айдаровым.
Марата застаю за эскизами и какими-то рисунками. Карандаш за ухом. Взгляд лишь на бумаге. Выражение лица сосредоточенное.
— Добрый день! — даю о себе знать.
— Злата… — хмыкает он и поднимает на меня глаза. В них мигом пропадает задумчивость. — Ты раньше, чем я ожидал.
— Лекция закончилась раньше, — пожимаю плечами равнодушно. — Творите? — указываю взглядом на бумаги вокруг него.
— Нет, — мотает головой. — Творю я обычно в мастерской. А сейчас пытаюсь понять, чего именно хочу от коллекции. Дерзости или все же нежности и элегантности. У меня готовы две коллекции, и какую я представлю, пока не решил. Организатор из меня тот еще.
Подхожу к нему и заглядываю в наброски.
— Смотря на то, что является вашей основной целевой аудиторией. Если молодежь — то дерзость, если дамы постарше — то нежность и элегантность. Все просто, — делюсь своими мыслями.
— Дело в том, что у меня нет общего портрета покупателя в России, — разводит руками. — За границей рамки размывались глубоко. Как будет здесь…
— Тогда банально объединить два стиля, — развожу руками и скидываю сумку на диван.
— Хм-м… А что, если выпускать двух девушек одновременно? — цепляется он за мою идею. — Одну молодую и дерзкую, а вторую элегантную и нежную? И весь декор разделить на два зоны?
— Ну… можно, — соглашаюсь. — И макияж можно делать одним в светлых, пастельных тонах, а другим — в ярких и темных, — подкидываю ему свою идею.
— Было бы прекрасно, — отзывается он. — Посиди здесь немного. Я декораторов позову. Они только полчаса назад пришли. Осматриваются пока. Закидали меня вопросами, чего я хочу. А я сам не знал! Теперь понимаю. Надо с ними обговорить все, — вскакивает со своего места.
— Буду ждать вас здесь, — отзываюсь.
— Вот, — вручает мне свой планшет. — Здесь фото моделей. Можешь сразу выписать, какие в каком образе лучше будут смотреться. И что бы ты им сделала. После поговорим.
— Ага, — киваю и берусь за дело.
Спустя десять, а может, и больше минут, Айдаров возвращается с тремя мужчинами. Они активно обсуждают задумки и почти сразу включают меня в свою дискуссию.
Вместе нам удается создать общую идею того, что будет на показе. Мы обговариваем практически все детали. А когда мужчины наконец уходят, мы с Маратом одновременно переглядываемся.
