– Раз уж Элен опоздала, объясни новой участнице ее задачу. Пусть подпишет договор наравне со всеми, а с новой недели принимайтесь за съемки. Поздравляю вас, Элен, вы в проекте! – Дама тепло улыбнулась мне, и я оттаяла.
Как хорошо! Я в проекте! Какое счастье! От этого знания мне сразу стало комфортно и спокойно. Ну и пусть я пока не знаю условия. Но уверена, это будет интересный проект, и я смогу показать себя в лучшем свете!
Члены комиссии начали аплодировать, и все кандидаты вокруг тоже принялись мне хлопать и улыбаться. Марк сидел в углу недовольный, с кислой миной. Один за другим люди стали расходиться, а я решила остаться в зале и когда все уйдут, снять костюм выдры и хоть немного привести себя в порядок.
Мои воспоминания нарушены звонком телефона.
– Алло, дочка, это папа. Пожалуйста, не переживай, сегодня вы до меня не сможете дозвониться.
– Пап, у тебя все в порядке? – На заднем плане слышатся голоса и телефонные звонки.
– Да, все отлично, нам сказали, что придется просидеть здесь всего одну ночь, и нас сразу выпустят! – Папа в восторге.
– Ты что, в тюрьме?
Пицца застревает у меня где-то между ртом и желудком.
– Все великие люди сидели в тюрьме, Элен! Не переживай, все будет хорошо! И не смей вносить залог. Хочу почувствовать, каково это!
Трубка звякает, и пицца во мне, наконец, проваливается дальше.
В юности папа много путешествовал и написал книгу, которая разошлась неплохим тиражом. До сих пор эту книгу покупают в книжных магазинах. Но, к сожалению, писательский талант его был утрачен практически в тот же год. И все последующие сочинения не находили отклика у издательств и читателей.
Так в итоге критики отнесли папу к плеяде «авторов одной книги», а сам он стал отчаянно искать новые впечатления для восстановления былой славы.
Теперь его можно встретить в мотоциклетной колонне, на акции в поддержку прав гомосексуалистов, вместе с бедняками под мостом и в других, не менее колоритных местах.
– Что это у нас в коридоре лежит? – Поздно вечером Мария открывает дверь своим ключом и входит в прихожую.
– Это остатки выдры, не волнуйся.
Коробка из-под пиццы немедленно отправляется под диван.
– А это – цветы для меня! – Мария торжественно вносит в зал огромный букет оранжевых ирисов.
– У нас еще не завяли лилии, ты сказала об этом дарителю?
– Нет, опять пришел курьер и вручил мне букет! Вот, смотри, тут на бумажке написано: «Вы так же нежны, как эти цветы!»
– Нежны? – Я с сомнением оглядываю огромную фигуру Марии. – А ты не думаешь, что курьер ошибается адресом доставки?
– Ха! – рычит Мария и уносит цветы на кухню в поисках достойной вазы.
– Как скажешь, дорогая. А я устроилась на работу! – Мне так и не терпится рассказать все о сегодняшнем дне.
– Да ну? И что это за работа? Обниматель панд в зоосаду? Там тебе выдали костюм выдры?
– Ничего подобного! Серьезная работа на телевидении!
Я немного смущена, ведь я и сама еще толком не знаю, в чем смысл моей работы.
После деловой встречи Марк взял у меня номер телефона и сказал, что перезвонит. Потом отвел к фотографу, который сделал просто ужасную фотографию на пропуск, где мое лицо пылает красным, а волосы потные и прилипли к голове. Вот и все.
– И что ты там будешь делать? – Мария ловко цепляет ногтем край коробки с пиццей из-под дивана и выдергивает ее на свет.
– Это пока секрет, – важно отвечаю я. – Но это очень серьезный проект. И я в проекте, так мне сказали, да.
