Я пыталась понять причину приглашения в гости среди недели. Ведь мама не в курсе моего выходного, она должна была думать, что я на работе.
— Да ничего такого… Просто хочу тебя увидеть и всё… — пролепетала она.
— А тебе Ирина Викторовна, случайно, сегодня не звонила? — догадываясь я, кто мог спровоцировать такую материнскую щедрость, что случалось не так часто.
— Да ладно тебе, что не бывает, — уже другим тоном заговорила родительница. — Ты знаешь, дочь, Евгений мне никогда не нравился! Ну не вызывал доверия что ли...
— А почему мне не говорила?
— И ты бы прислушалась к моим словам?
— Не уверена…
— Всё, давай приезжай, я, и правда, пирог поставлю сейчас, — чересчур жизнерадостно сказала мама. — А про этого забудь! Не стоит он твоих нервов!
Я тяжело вздохнула, оглядела пустую квартиру и решила согласиться.
— Спасибо, мам… Но давай завтра, сегодня у меня сил ни на что нет. Да попроси папу забрать Женины вещи, я их в два пакета положила, они в коридоре стоят.
— Конечно, как скажешь. Отец всегда тебя поддерживает, да и любит, наверное, больше чем Олюшку. А она всё же ему родная… — затеяла родительница опять свою песню.
— Мам, папа Боря любит нас с Олей одинаково, ты за это не переживай.
В который раз пытаюсь донести до родительницы то, что отцовской любви у моего отчима хватает на двоих. Но мама моих слов будто не услышала. Она, как всегда, продолжила настаивать на своем:
— Ты должна быть благодарна Борису, что он принял тебя как свою. И как только у твоего родного отца хватило наглости оставить тебе наследство! Это же немыслимо!
— Мам, а что в этом такого? Я получила его в восемнадцать лет, когда мне необходима была квартира и возможность жить отдельно.
Почему-то тема квартиры и оставленных мне денег очень волновала маму. Она заводилась с пол-оборота, как и сейчас:
— Но это неправильно!
— Что неправильно? — разозлилась в ответ я.
— Почему он не оставил всё мне? Как твоей матери? Зачем было ждать так долго? Ведь он исчез из нашей жизни, когда тебя был год! — никак не останавливалась она.
4. Глава 3
Ещё долго мама что-то говорила мне в трубку, поливая грязью моего родного отца и меня заодно. Но я это слышала уже, наверное, раз пятьдесят, а может и больше.
Как же я устала от этих разговоров. Каждый раз одно и то же. Я виновата, что папа ушёл, оставил её с маленькой мной на руках. У нас всегда были довольно прохладные отношения, но стали ещё хуже с того момента, когда мама узнала про наследство, что ждало меня семнадцать лет. Постоянные нравоучения, претензии, что ей бы эти деньги были не лишними.
Как же я устала от этого. Почему она так со мной? Ведь я такая же дочь ей, как и Оля. Как будто я ей не родная...
В расстроенных чувствах я выключила телефон, хватит на сегодня телефонных звонков. Слезы опять полились из глаз. Какой же несчастной я себя ощущала.
— Хочу чтобы меня любили... Хочу узнать хоть немного материнского тепла… — прошептала я, смотря куда-то вверх, словно к богу, к которому обращалась в первый раз в жизни. — Хочу найти своего мужчину… Своё маленькое женское счастье… Если ты слышишь меня, прости что не верила в тебя… Кажется, настал в моей жизни момент, когда я могу поговорить только с тобой… Боженька, помоги мне… я так устала...
***
Проснулась я от ласковых лучей солнца, которые, как котята ластились ко мне.
— Как же хорошо... — выдохнула я, потянувшись от души.
