Присаживаясь на диван, она поманила рукой соседку. Игорь с мрачным видом устроился в кресле.
– У меня, – кивнула Томка, усевшись рядом с Аней, и повела взглядом в сторону Игоря.
– Это Игорь Корецкий. Помнишь? – вопросительно посмотрела на нее Аня.
Томка застыла в одной позе, пытаясь вспомнить, кто бы это мог быть. Внезапно с радостным криком она вскочила с дивана и бросилась на шею бывшему однокласснику.
– Какие люди в Голливуде! Гоша! – расплылась она в улыбке, дыша перегаром ему в лицо.
Это прозвище с Томкиной подачи подхватил когда-то весь класс, сжав панибратское «Игореша» в удобное «Гоша». Так оно и плелось за ним весь год.
– Ф-у-у, – отвернулся Игорь. – Да ты, я вижу, не просыхаешь.
– Гоша, жизнь… сука… довела, – уткнувшись лицом в его грудь, Томка внезапно разразилась горестными рыданиями.
– Ничего, Том, сейчас мы эту жизнь поправим и тебя спать отправим, – освободив шею от цепких Томкиных объятий, он прикидывал, как бы ловчее от нее избавиться.
– Как?..– Томка тупо уставилась на него.
– А вот так, – подмигнул он ей, открывая бутылку коньяка. – Выпьем мировую и зароем топор войны.
– Какой топор?! – крикнула Томка, с недоумением уставившись на Игоря. – Че ты сюда с топором приперся?
На миг опешив, Игорь махнул рукой.
– Время тебя, вижу, не коснулось, – сказал он при этом.
– Гоша! – расценив его слова, как комплимент, Томка снова бросилась ему на грудь, странно при этом икнув.
Вмиг сообразив, чем это закончится, Игорь протянул открытую бутылку, с отчаяньем крикнув:
– Держи, добро пропадет!
Аня тотчас подхватила пляшущую в его руке бутылку, а он потащил Томку в ванную.
Вскоре оттуда донеслись надрывные Томкины стоны и шум спускаемой воды.
Наконец он втащил бледную обессилевшую Томку в гостиную и с отвращением бросил на диван.
– Я рубашку снял, постираешь завтра, – сказал он на ходу, направляясь обратно.
Сочувственно взглянув на Томку, Аня пошла за ним.
– Может, лучше сегодня? – спросила она неуверенно, подавая ему полотенце. – В чем завтра пойдем?
– Купим. Сегодня только стирки не хватало. Слушай, давай я ее домой отнесу?
– Пусть лежит, – вздохнула Аня. – Слышишь? Там то ли ругаются, то ли дерутся… Может, милицию вызвать?
– Оно тебе надо? – вытираясь, отмахнулся Игорь. – Давай поедим, я голоден как волк, – добавил он, направляясь в гостиную.
– Не хочу. У меня голова раскалывается, – ответила Аня, подавая ему тарелки и нож. Сама присела рядом с ним, наблюдая, как он толстыми ломтями нарезает колбасу.
– Кто так режет? – не выдержала она.
– Не ерунди,… – добродушно улыбнулся Игорь. – А как резать? Вдоль, что ли? Возьми балычок.
– Я хочу,… – слабо пропела Томка, не открывая глаз.
– Проспись, – бросил Игорь с набитым ртом, – не то сейчас и балык в унитазе окажется. Туда и бесплатное дерьмо отправлять можно. Должно же что-нибудь и в желудке задержаться, – осушив рюмку, он принялся уплетать колбасу, отламывая солидные ломти батона и расправляясь с ними с крокодильей хваткой.
– Как я завтра на таком солнцепеке выдержу? – потирая виски, вздохнула Аня. – Надо хоть немного поспать.
– Нюша, уходила бы ты оттуда к едрене фене, – отломав очередной ломоть батона, посмотрел на нее Игорь.
– Уйду. Надо же ей замену найти.
– А Колька, лоб здоровый, чего там сидит? Пусть поработает, пока она кого-нибудь подыщет.
– Пойди и сам скажи.
– И пойду.
– И я пойду, – вставила Томка, открыв глаза.
– Спи, – не глядя на нее, бросил Игорь.
