Леди бледнели, дышали чаще и явно собирались опозорить торжественность момента обмороком.
Ректор, с видом поедателя юных дев, упивался моментом.
– Небось, уже мысленно празднует бегство испуганных студенток, – поморщилась Юля. Некоторых время ничему не учит: ни строгое «надо» от короны, ни злобный Четвертый, которому до кабинета минут десять ходьбы, ни нагоняй от Третьего за гнобление ассары.
«Женщинам здесь не место», – поскрипывали сапоги. «Не место, да», – подтверждали брови. «А если сунетесь, ох и плохо будет», – читалось в глазах.
– Господин ректор, – Юля поймала паузу в речи. Мужчина замер на пол шаге, развернулся в ее сторону, – вы сейчас говорите о курсантах, да? Уверена, наши студентки, – она выделила голосом последнее слово, – не нуждаются в столь строгих дисциплинарных ограничениях.
Ректор бился как лев за разграничение мужских и женского факультетов. В целом логика была понятна: военное – мужчинам, остальное – женщинам.
В обучение всех огненных магов входила военная подготовка, и Юля была уверена, что даже маг-оформитель мог с легкостью запулить файербол в лоб противнику. Дамы, в принципе, тоже, но вряд ли их допустят на боевой факультет – ректор костьми ляжет. И потому на базе академии был сформирован отдельный гражданский женский факультет. Со студентками.
Факультет сформировали, а вот базу под него переписать не успели. Ректор же шпарил по заученному уставу: «Курсант обязан…». И вот нарвался на свое же творение.
Кашлянул, соображая, как притянуть студенток к нарядам по мытью туалетов. Мужских, ага.
– К тому же, у нас есть прецедент, – мило улыбнулась Юля. За девочек было обидно. За девочек хотелось отомстить. И мысль «моих девочек в обиду не дам» приятно легла на сердце.
– Мы же с вами смогли бы решить вопрос, не прибегая к пунктам устава.
Ректор побагровел. Видно, снова вспомнил украденную наливку.
– Так почему бы не разработать новый свод правил для студенток, а пока будем действовать с уже продемонстрированным вами снисхождением.
Вряд ли девочки станут нарушать правила в первые же дни, – добавила про себя. Разве что по незнанию.
Господин Сэльс посмотрел недобро. Усмехнулся. Развел руками.
– Что же, Юлия Андреевна, поправка принимается. И раз уж мы заговорили о правилах, вам их и разрабатывать, как главе факультета.
Юля мысленно охнула. Не удержалась. Вскочила со стула.
– Вы же обещали преподавательниц и наставниц с материка!
– Увы, – поджал губы ректор, – не нашлось достойных кандидатур. А вы у нас – член правящей семьи. Талантливый маг. Ассара.
И потому на вас можно повесить руководство факультетом, а денежки, выделенные короной, потратить на более нужные вещи. Юля стиснула зубы. Ох, допрыгается ректор до камеральной проверки, или что у них там предусмотрено в подобных случаях. Но девочек без руководства бросить нельзя…
– Хорошо.
И она обменялась с ректором кровожадными улыбками, а где-то там, на тропе, сам выкопался топор войны.
– Теперь по программе, – господин Сэльс для солидности подхватил со стола лист бумаги, но заглядывать в него не стал, вещая по памяти: – Ввиду исключительной ситуации принято решение срок медитаций сократить с трех лет до года.
Еле слышный стон пронесся по ряду студенток. Господин ректор на глазах возвращал себе душевное равновесие.
– Мы не стали убирать блок силы, лишь немного облегчили программу.
Это означало, что вместо пяти километров девочки будут бежать три. Выкопанный топор занялся самозаточкой.
