– Сегодня – великий день для вас! В ближайшее время вы свяжитесь с французами и проведёте с ними переговоры от лица новой власти Джибути. Я предлагаю здесь и сейчас поделить полномочия. Так как власть Аптидона полностью закончилась, отныне и на продолжительное время управление страной переходит к афарам, которые и захватили её с моей помощью. Но распри и войны вам не нужны, поэтому афары поделятся своими полномочиями с сомали. Итак, президентом Джибути станет Мохамед Адойта, – безапелляционно выдвинул я кандидата на высший пост. – А премьер-министром Мохамед Илабе. Министром обороны назначаю Иду Аббате, а Сулеймана Лодона – министром внутренних дел. Надеюсь, я никого не обделил? Разграничивая ваши полномочия, я стремился раздавать министерские портфели сбалансированно. Все остальные министры меня не интересуют. Их вы назначите путём выборов, голосования или переговоров. Все согласны?
Возражений не последовало. Возможно, что они и возникнут, но не сейчас. Я обвёл глазами всех присутствующих.
– Труп прошлой власти следует захоронить навсегда. Вам же следует приступить к строительству новой, счастливой и свободной от предрассудков жизни. Сейчас вас подготовят и помогут связаться с французами, дальше вы сами. Войска у вас есть, уважение народа тоже. Надеюсь, мозги свои вы по дороге не растеряли. Так что: удачи вам! А мне пора решать другие дела, – попрощался я с ними.
Растерянные афарские и сомалийские лидеры задали ещё по парочке вопросов. Затем их вывели из подвала, и они отправились приводить себя в порядок. Всё-таки пребывание в тюрьме курортом не назовёшь. Я же собирался остаться здесь до вечера и лишь ночью покинуть город. Сопротивление в нём было окончательно подавлено, президент убит, власть сначала разогнана, а теперь заново сформирована. Дальше сами! Ну, а я буду держать руку на пульсе. Эфиопия и мои полевые лагеря совсем рядом, так что можем и повторить. Ну да ладно, пора домой, в Аддис-Абебу.
Как-то незаметно она стала для меня домом. Правда, пока дом этот казался пустым. Никого в нём нет, кроме меня. Не звучит в нём женский смех, разве что прислуга иногда скромно улыбнётся. Да и детских голосов не слыхать… И пенять ведь не на кого: взвалил на себя миссию объединения Африки, неси и не ной.
Весь остаток дня мне подробно докладывали, как продвигаются переговоры с французами. Вскоре наступил вечер, быстро перешедший в ночь. Оставив в городе часть своих людей, мы с остальными выдвинулись в путь. На всякий случай я разослал в разные стороны дозоры, не забыв и о контроле внезапного нападения с воздуха. От французов можно ожидать любой подлости! Потому как если француз предаёт, то он делает это незаметно. А когда заметишь, поздняк метаться: поезд ушёл.
Если на нашем пути и попадались засады, то мы их счастливо избегали. Двигаясь на предельной скорости, наша колонна буквально неслась по ночной дороге с потушенными фарами, пока не уехала относительно далеко от города. Впрочем, и дальше так ехали. Водители, получив порцию зелья для улучшения ночного зрения, не нуждались в освещении пути, а всем остальным было как-то наплевать. Ведь на случай мин и засад вперед заведомо был отправлен старый тарантас с ничего не подозревающим водителем и десятком вооружённых до зубов афаров.
А нашу колонну, выехавшую чуть позже, возглавляла мотолыга. И ехала она по уже опробованной дороге. Следом за ней следовали и все мы. В общем-то, доехали до границы мы быстро и без происшествий, а там недалеко и до самой Аддис-Абебы. И вот передо мной раскинулся высаженный ещё при императоре эвкалиптовый лес. Воздух буквально благоухал: ароматная смола, нагреваясь на солнце, щедро насыщала всё вокруг своим пряным запахом.
