– Берите бутерброды, – осторожно предлагает нам Элина. – Вкусные получились.
Она хотела уйти в свою комнату, как только я сказала ей, кем этот мерзавец представился, посчитав, что нам есть о чем поговорить наедине. Но я попросила её остаться, потому что не сомневаюсь, что он лжет. Уж не знаю, что ему известно о наших делах с Янисом и откуда эта информация вообще взялась, но я не собираюсь оставаться с ним один на один. Этот Витан похож на снежную гору, вершина которой навсегда останется недосягаемой. Ледяной взгляд просчитывающий, собирающий множество деталей, чтобы сложить из них что-то идеальное и подходящее исключительно под его видение мира картинку. Бескомпромиссность и упорство, с которым опасно соперничать, читается в острых чертах его сурового лица. Ничего общего с добросердечным и располагающим к себе Янисом. Какой к черту брат?
– Благодарю, я не голоден. Но я очень нуждаюсь в объяснениях, поскольку для меня стала полной неожиданностью новость о том, что мой младший брат, скончавшийся пять лет назад от опухоли головного мозга, оказывается обзавелся то ли семьей, то ли чем-то подобным, спрятал её у нас под носом, и поделился своим добротным имуществом с какой-то девицей, которая волшебным образом оказалась рядом с ним в сложный период его жизни. Есть идеи, варианты?
– Допивай свой кофе и катись к черту.
– Ты наверное отлично поешь, да? – оглядывает он меня. – И в эти волшебные песни Янис влюбился без оглядки. Думаешь, я самозванец?
– Я это знаю.
– А я знаю, что ты мошенница, – заявляет он с пугающей уверенностью, – которая однажды воспользовалась нестабильным эмоциональным состоянием моего брата и подтолкнула его к совершенно аморальным действиям.
– Что-что сделала? – не верю собственным ушам.
– Дай угадаю, как это было? Ты обслуживала его в том баре, где работала официанткой. Заметила его болезненный вид, слово за слово и вот он рассказывает тебе о своем диагнозе. Ты видишь, на какой машине он приехал, как дорого он одет и думаешь, а почему бы не пожалеть бедолагу? Поёшь, поёшь и вот, он вдруг изъявляет желание заделать этому миру ребенка, чтобы после него осталось целая маленькая большая жизнь. А этой жизни нужно расти, развиваться, учиться. Простая официантка двадцати двух лет, которую отчислили из университета, не потянет столько расходов. «Наверное, будет лучше, если всё, что я создал и заработал, отдам ей. Не семье, в которой есть родители, дяди и тети, не сиротам, не бездомным, не больным детям, а ей – официантке, которая с радостью родит от меня ребенка». Так думал Янис?
Я сейчас задохнусь. Паника заворачивается, как кромка разрушительной волны и затягивает меня в себя. Откуда ему известно о моем отчислении и кем я работала? Даже, если об этом поведал Янис, какого черта этот тип заявился сюда спустя пять лет?
– Неужели ты и впрямь думала, что у него нет семьи? Что у такого человека, с такими возможностями никого нет?
– Я и сейчас в этом не сомневаюсь. Иначе бы его родственники пришли оббивать пороги моего дома как минимум пять лет назад. Но что я вижу? Ко мне явился какой-то мужик, называющий себя старшим братом Яниса, которого вдруг оскорбил тот факт, что ему не достались его денежки. Пожалеть тебя? Дать платочек?
– Тут ты права, – усмехается он. – Я больше похож на одного из его друзей, которые, скажем, потерпели неудачу в бизнесе и очень нуждаются в деньгах. Почему бы не воспользоваться наивностью молодой девушки и не отжать у нее приличную сумму? Запугать её. Довести до ручки. – Мой желудок сейчас разорвется от ужаса. Элина наступает на мою ногу, будто говорит мне держаться. – Но видишь ли, я не один из его жалких дружков. Я его родной старший брат, – выговаривает он каждую букву. – И три дня назад в день его смерти мне пришло письмо, написанное рукой Яниса, в котором он рассказывает о тебе и вашей сделке: ты ему рожаешь ребенка, а он обеспечивает тебя на всю оставшуюся жизнь.
