– Согласен, что это уже меняет отношение к нему.
– Кстати, Тодзио возглавляет корпус наиболее воинственных генералов, требующих от императора и правительства дальнейших завоеваний в Азии. Что же касается Доихара, то напомню, что это он, еще будучи полковником разведки, похитил последнего китайского императора династии Цинь, юного Генри Пу-и, из Тяньцзина и доставил в Японию, после чего тот стал императором Маньчжурии. Отсюда и влияние «японского Лоуренса» при маньчжурском императорском дворе.
Скорцени с большим трудом подавил в себе желание выставить этого всезнающего «херувимчика» за дверь, но, поскольку он всегда с большим почитанием относился ко всякому истинному специалисту своего дела, то, как можно вежливее, в совершенно несвойственной ему великосветской манере произнес:
– Вы окажете мне любезность, барон, если назовете еще и фамилию нынешнего командующего этой самой Квантунской армией.
– Генерал Умедзу. Типичный самурай. Как политик он значительно уступает своему предшественнику Уэда, который чувствовал себя полновластным правителем Маньчжурии и всего Северо-Западного Китая, зато еще более упрямый и несговорчивый.
– То есть я обязан доложить фюреру, что вы, барон, решительно против создания Маньчжурского диверсионного отряда? – саркастически ухмыльнулся Скорцени.
– Более аргументированно против его создания будет высказываться бывший военный атташе, а ныне – германский посол в Японии генерал-майор Эйген Отт, с которым я состою в родстве и с которым постоянно консультируюсь, – окончательно добил его барон. – И еще одна деталь: нынешний начальник полиции Квантунской армии генерал Ходзимото является настоятелем всех синтоистских общин Маньчжурии.
– То есть настоятелем всего местного масонства?
– …В архивах которого хранится немало тайных сведений, касающихся Шамбалы, высших посвященных, связей с космосом, «солнечных дисков»[10] и всего прочего. Именно здесь по-настоящему чтут завет божественного настоятеля японцев Ямато, иероглифично выраженный в формуле древнеяпонского императора Дзимму – «Хакко Итио». Что означает: «Накроем весь мир одной крышей и сделаем своим домом». В древнейшей японской летописи «Ниппон-секи» так и записано. В то время как об амбициях Третьего рейха там ни слова.
Скорцени уперся кулаками в поверхность стола и с минуту задумчиво смотрел куда-то мимо фон Норгена. Он понимал, что барон прав: слишком поздно и бессмысленно затевать сейчас диверсионные игры в Маньчжурии, особенно если японцы против германского присутствия в этой стране. Куда разумнее было бы готовиться к экспедиции в Шамбалу, при подготовке к которой японцы окажутся более сговорчивыми.
– Будем считать, что у нас общий взгляд на эту проблему, барон, – наконец произнес он. – Подготовьте от моего имени бумаги, которые позволили бы в течение недели собрать указанных здесь офицеров в известном вам замке Фриденталь, на Курсах особого назначения. Отряд по-прежнему будет называться «Маньчжурским», но теперь уже в целях конспирации. На самом деле – пополненный, международный и хорошо подготовленный, он осуществит «деловой визит» в Шамбалу. До прибытия князя Курбатова старшим этой группы назначаетесь вы, барон.
– Слушаюсь и повинуюсь, господин штурмбаннфюрер, – взбодренно щелкнул каблуками фон Норген.
