Ну и ладно, если Глеб никогда больше не посмотрит в мою сторону, главное, что я испытала, это великолепное чувство любви, пусть и так непродолжительно.
– Тебе тоже не спится, Таня?
Я вздрогнула. На лавочке под навесом, кто – то сидел. Я робко пошла на голос. Это был Глеб.
– Иди ко мне. Ты, наверное, замерзла?
Но на меня накатила жаркая волна, даже ладони вспотели. Очень не хотелось прикасаться к Глебу своими мокрыми ладошками.
– Вы тоже гуляете? – Задала я самый глупый вопрос, который мог прийти в мою голову.
– Просто спать не могу.
– Глеб, я должна извиниться перед вами. Мы первый раз встретились… Я вела себя, как… Виктория говорит, что у меня не хватает ферментов и мне пить нельзя. – Забубнила я, чувствуя, что краснею до корней своих жидких волос.
– Глупости! Просто ты ничего не ела с утра. Дорога, жара эта апрельская, вот на тебя и подействовала наливка. Не бери в свою прекрасную голову эту чушь про ферменты, лучше пей качественный алкоголь. Шампанское, например или вино. Ну, иди ко мне, а то простудишься.
Его плед, наброшенный на плечи, распахнулся и я, не задумываясь, юркнула в это теплое убежище. Глеб тесно прижал меня к себе, обнял за плечи и стал тихо растирать мою замерзшую спину.
– Господи, какая ты холодная! Зачем вышла в одной рубашке? – Он немного отстранился и пристально посмотрел на меня.
Не говорить же ему, что я мечтала простудиться и умереть? Какая же я была глупая несколько минут назад. Он даже не обратил внимания на мой пьяный дебош.
А потом произошло чудо, Глеб слегка приподнял мой подбородок и нежно коснулся губами моих губ. Во мне все затрепетало, дыханье перехватило, и я закашлялась. Решительно мой организм не создан для любви. Но Глеба мой кашель, казалось, не смутил. Он только крепче сжал меня в своих объятиях и вновь прижался к моим губам. Я тоже со всей силы прижала к нему свои губы. То, что он стал делать дальше, мне не совсем понравилось. Его язык стал настойчиво разжимать мой рот, но я только крепче стискивала зубы.
– Ты чего? – наконец не выдержал Глеб.
– Что? – не поняла я.
– Тебе сколько лет?
– Почти двадцать три! – вздохнула я. «Может, он боится совратить малолетку? Надо его успокоить».
– И ты никогда не целовалась?
Я молчала. А что говорить? Что в последний раз я должна была целовать мальчика в детском саду? Тогда мы играли в свадьбу. И каждая пара жениха и невесты должна была скрепить узы брака поцелуем. Но мой жених целоваться отказался, и мы просто стояли и смотрели друг на друга и на тех, кто скреплял свою игрушечную семью поцелуями.
– Я думал, что в природе таких, как ты не осталось! – Глеб был по – настоящему удивлен. – Какая ты необыкновенная, – прошептал он и вновь стал целовать меня.
На этот раз он все делал медленно и нежно, у меня закружилась голова, я словно парила в воздухе. Одной рукой я обняла его за шею, другой стала тихо водить по его обнаженной груди. Он тихо охнул и тоже стал ласкать мою грудь.
– Ты дрожишь, Глеб! Я заморозила тебя!
– Я теряю от тебя голову, – прошептал он.
Вот эти слова, которые я так долго ждала и твердо знала, что обязательно услышу.
– Пойдем в мою комнату, – предложил Глеб.
И мне было все равно куда идти: в его комнату или на край света, только бы вместе. Мы тихо поднялись и вошли в дом…
* * *
Рано утром меня растолкала Виктория.
– Татьяна, собирайся, домой едем – там кошки одни голодные!
– А вы уже выспались? Еще так рано! Кажется, в доме все спят.
