– Ты опоздал… солнце село… – прошептала дрожащими губами, боясь вероятности чтения моих мыслей серафимом.
Попробовав прочесть его, потерпела крах, внутренне надеясь и молясь на такой же итог ответного сканирования мастером-менталистом, которым был Рафаил на Земле.
Мужчина, выглядевший скорее, как молодой человек, улыбнулся, сверкнув белоснежной улыбкой, ничего не предпринимая.
– Выходи, русалочка… или тебя лучше назвать «сиреной»?
« Не бровь, а в глаз!» – Заметила про себя, зная, что Рафаил сказал это совершенно случайно, попав в десятку. Понятное дело, я – не русалка и не сирена, но то, что совсем недавно занималась их созданием – казалось нереальным совпадением.
– Я плохо пою, – буркнула недовольно, двигаясь в сторону берега.
– Не ври, я же сам слышал… ты… что ты делаешь? – Серафим смотрел на мой выход их воды, как на второе пришествие. Его глаза сначала расширились от удивления, а потом потемнели от страсти, оббежав моё блестящее от влаги тело, отчего кожа покрылась мурашками, а потом словно загорелась. – Я… я… – мужчина резко отвернулся, крепко сжав руки в кулаки, будто сдерживая себя от порыва кинуться в мою сторону. На моих губах заиграла усмешка. – Оденься немедленно!
Мне никогда не приходилось стесняться или считать, что голое тело – это постыдная демонстрация прелестей. Тело и тело… ни животный, ни растительный миры не предпринимали попыток облачиться в роскошные одеяния.
«… убогое сравнение? Возможно, но такова моя точка зрения! Люди возвели красоту тела в ранг «кумира», подчиняясь моде, а это и есть главная ошибка. Когда симпатичный парень идёт в компании очаровательной супермодели, грешной гордыней и самолюбованием, в то время как мимо них проходит его пара… пусть пышка или наоборот слишком худая, но принадлежащая ему душой, ничего не испытывающей, пока они не познакомились, но зацепившей одним взглядом, словно крюком, дёрнувшим всё нутро мужчины, как только их взгляды встречаются – вот это я называю «УБОГО»! Редко какой из красавцев силён переступить через мнение большинства, оставив по большому счёту ничто, чтобы обратиться душой к истинной любви, но и ни мало таких, готовых добиваться её. И пусть объектом этой самой любви является неприметная серая мышка, но для него она – хранящая в своих объятьях целый мир…»
Надев костюм маравов, уставилась на широкую спину Рафаила, облачённую в темно-голубую рубашку.
«Просто удивительно, что мне в пару достался архангел! Интересно, где его крылья? И вообще, как это работает?» – Даже то, что мой дедушка такой же серафим, как и моя пара, крылья мне не достались по наследству. – «А как он добрался сюда? Как нашёл меня? Он же прилетел?» – Рафаил развернулся обратно, будто почувствовав мой взгляд.
Мы стояли в тишине, не отвлекаясь на окружающую действительность, замерев друг напротив друга.
Я не знала, что сказать, как и Рафаил, внимательно рассматривающий каждую чёрточку на моём лице, словно боясь, что я могу оказаться ещё одним мороком, схлынувшим в пустоту, стоит только моргнуть.
– Я тебя нашёл… – рука серафима поднялась к моим мокрым волосам, высушивая пряди одним движением.
– Что теперь? – Рафаил нахмурился, будто не ожидая ничего после нашей встречи.
«Забавно…» – мысленно хмыкнула я, находясь в таком же смятении, как и Высший ангел.
– Ты не скажешь, как тебя зовут? – Глаза Рафаила были полны надежды, несмотря на внешнюю невозмутимость, я бы даже сказала, уверенность в себе.
