– Не драматизируйте, коллега. Эти стихи были опубликованы еще при действующем, а ныне экс-президенте Кучме, – сообщил прокурор.
– Однако со сменой президентов и усилением полномочий и позиции премьер-министра, ситуация не изменилась, состоялся реванш неокучмистов, старые кадры призваны в структуры власти, – бросил реплику Иван Чепурной. – По этому поводу есть анекдот: когда у одного из штатных ораторов-теоретиков, с пеной у рта, обличавшего с трибуны коррупцию, спросили: «Серьезно ли вы готовы бороться с этим позорным явлением?», то он искренне признался: «Я хочу в нем участвовать».
Таким способом за все годы независимости происходит лишь имитация борьбы с коррупцией. Небольшая группа власть предержащих чиновников и олигархов сконцентрировала в своих руках несметные богатства и природные ресурсы. А миллионы граждан нещадно эксплуатируются, влачат жалкое существование в повседневной борьбе за биологическое выживание. И эта порочная вакханалия будет продолжаться до тех пор, пока жирует каста неприкасаемых в замасленной, крапленой колоде потерявших совесть и честь vip-персон, нагло паразитирующих на доверии и долготерпении честных и трудолюбивых граждан.
– Оставим политику, – Пряхин резко прервал майора. – А то в своих вольных рассуждениях мы можем зайти очень далеко и погрязнем в полемике. У нас совершенно иные функции и задачи. Не забывайте, что прокуратура, другие правоохранительные и силовые органы вне политики. А кто к ней неравнодушен, тот может заниматься на досуге, в свободное от службы время.
– Так политика, а точнее, бездарные политики, каждого достают, берут за горло своими псевдореформами, – проявил строптивость Иван Иванович, поскольку принадлежал к милицейскому ведомству. Но прокурор счел целесообразным не продолжать дискуссию, а лишь отреагировал на реплику эксперта-криминалиста:
– Сатира или лирика, не столь важно. В стихах есть упрек и в наш адрес. Правда, сочувствующий: «Не по зубам им криминала кланы, молчат угрюмо, зачехлив наганы…».
Чтобы разубедить стихоплета и автора анонимки в этом, мы обязаны, кровь из носа, раскрыть преступление. Показать, что наши наганы на боевом взводе и в любой момент мы готовы к их применению.
Сотрудники многозначительно переглянулись, зная, насколько Герман Яковлевич в служебных делах осторожен и хитер, не склонен, даже к оправданному риску. Поняли, что показная решительность связана с тем, что уголовное дело, находящееся на контроле у Генпрокурора, непосильной ношей давит на плечи начальника, может его раздавить.
– Продолжайте излагать суждения сугубо по делу, – велел он Драгину, пряча конверт с письмом и газетной вырезкой в папку.
– А какие соображения у нашего следопыта? – обратился следователь к кинологу Алексею Шпигу.
– Юрий Владимирович, поскольку при похищении Рудя и доставке его на кладбище использовался транспорт, то по понятным причинам, распутать сложный клубок следов, даже при уникальных способностях Чака, оказалось делом безнадежным,– с досадой произнес старшина. – Вот, если бы сразу хватились и по “горячим следам”, тогда другое дело. У Чака хватка мертвая, не упустил бы злодея.
– Ясно, что наша кинологическая наука и служба отстают от технического прогресса и потребностей следствия, – с иронией заметил Драгин и, напустив на себя строгий вид, продолжил. – Коллеги, я все более склоняюсь к мысли о заказном политическом убийстве.
