Маневры памяти (сборник) - страница 2

И сценки при этом иногда мы устраивали довольно дурацкие. Так, однажды мы, трое лейтенантов, сидели в местном ресторанчике, носившем за претенциозную колоннаду при входе рабочее наименование «столбы». А за другим столиком в другом конце полупустого зала также втроем сидели командиры лодок. Истратив по стандартной трешке (тогда бифштекс и бутылка пива стоили именно столько), мы вышли в гардероб, где без номерков висели наши три фуражки. Гардеробщица встала и направилась к вешалке.

– Не эти, а вон те, – сказал кто-то из нас. И, приняв из рук ничего не подозревавшей гардеробщицы командирские головные уборы, мы вышли из «столбов». То, что мы оставили в гардеробе, было больше похоже на береты спецназа после месяца жизни в лесу. Ничего подобного, будь у нас и у командиров наша настоящая форма, мы не только не посмели бы сделать, но это, в любом состоянии, даже не взбрело бы нам в голову. Не помню, чем для нас все это кончилось, кажется, ничем. И это тоже характерно. Предметом лейтенантской шутки было не настоящее, а что-то из бутафории… Стоило ли поднимать командирский гнев на принципиальную высоту? Что станет при этом предметом смеха? Или кто?

Да и командиры, как они ни старались, иногда ничего не могли поделать с тем, что жизнь наша на 101-м километре была отчасти театральной. И тоже иногда играли.

Прошло уже больше пятидесяти лет, из памяти исчезают детали, но вот помню, сидим мы, два десятка лейтенантов, в учебном классе, и вдруг в дверях появляются два старших офицера – командир одной из лодок и старпом с другой. И старпом (имя его Анатолий Иванович Павлов – будущий вице-адмирал и Герой Советского Союза, друг писателя В. В. Конецкого и прототип одного из самых обаятельных его персонажей, о чем я, естественно, узнал много позже) тычет в меня пальцем и говорит:

– Лейтенант, переодеться в спортивную форму – и в спортзал!

– Да у нас же, товарищ капитан третьего ранга, сейчас самоподготовка…

– Лейтенант!

И командир чужой лодки (звание его впоследствии было даже на две ступени выше, чем у Павлова, и тоже будущий Герой, а уж должность выше не бывает…) тоже говорит, при этом с паузой после каждого слога:

– Лей. Те. Нант!

А я-то знаю, для чего я им нужен – они оба были в то время новичками в настольном теннисе, а я по этому смешному виду спорта еще в училище держал на факультете первое место. А эти двое, повторяю, новички, им еще ракетки надо научиться держать, как нужно. Но в военных званиях у нас было соотношение обратное, и потому они пришли мной помыкать. Нужен же я им был для того, чтобы накидывал, а они, значит, бить будут. То есть учиться бить. Так что я для них был вроде стенки, у которой тренируются начинающие в большом теннисе, или той машинки, которая при стрельбе на стенде запускает тарелочки. Фамилию мою знать они необходимым не считали. И как я буду сдавать зачеты – также.

– Да я, – говорю, – даже не с вашего экипажа…

И тут оба говорят:

– Лей-те-на-ант!!

До такой, значит, степени им хочется научиться играть в пинг-понг… Встал, пошел.

Кстати, Павлов (вице-адмирал, напомню, будущий) за мою манеру играть дал мне тогда прозвище: «Гаргантюа, пожирающий ГТЗА». ГТЗА – это Главный Турбозубчатый Агрегат. Словом, весомо польстил, обнаружив при этом определенную начитанность.

А жилье искала добрая половина офицеров учебного центра. Приближалось лето, каждый день из московской электрички выгружались чемоданы, выкатывались детские коляски – прибывали все новые и новые семьи. Еще не нашедшим жилья было все труднее что-либо найти. Скоро уже и веранда (вот-вот начиналось лето) была мечтой. И как тут моряку, который все последние годы мотался в море, да еще базируясь в какой-нибудь полярной дыре, не ухватиться за шанс пожить несколько месяцев с семьей, да в прекрасном подмосковном климате, да чуть ли не в дачном месте, окруженном со всех сторон дубовыми рощами? И что из того, что у хозяйки синяк под глазом и сдать комнату она согласна лишь с некоторым условием? Допустим, с условием совместного с нею пользования платяным шкафом, поскольку шкаф в квартире всего один? И черная тужурка капитана второго ранга, который при этом почему-то ходит на службу в сухопутно-зеленом, повисает в шкафу рядом с жакеткой недавней ударницы столичной панели…