Манифест Нового Человека - страница 9

Я стоял на распутье: открыть свою клинику или остаться здесь и занять новую должность? В итоге принял предложение и стал директором. Собственнице выложил все как есть. Она попросила помочь привести дела клиники в порядок, я согласился. Обговорили мою зарплату и начали работать. Работа началась с увольнения пяти сотрудников зуботехнической лаборатории. Раньше я с ними левачил, а теперь поставил перед выбором: или работаем чисто, или не работаем вместе. Они встали и ушли. Да, увольнять людей и так не очень приятно, а особенно, когда эти люди уводят за собой клиентов и оставляют компанию без оборота в 400 000–500 000 руб. Но я был непреклонен, хотя и переживал за то, как создать новую лабораторию. Впрочем, у меня это получилось, и спустя полтора года работы она станет приносить деньги.

На этом и закончилось мое существование в найме. За полтора года я стал зарабатывать больше, чем собственница. К тому времени я внедрил IT-продукт по управлению клиникой и построил внутреннюю работу так, что мог не появляться там по два месяца. У меня появилось время заняться собой. Начал бегать, энергия так и перла из меня. Пошел в качалку. Однажды смотрел видео о том, как тренировать бег, и одним из вариантов подготовки был горный бег. Мне захотелось попробовать, оставалось только узнать, где есть поблизости горы.

И горы нашлись. Не зная куда и как бежать, я поехал на пик Черского. Это высшая точка Камаринского хребта в Хамар-Дабане, находится в 100 км от Иркутска, высота над уровнем моря 2090 м. Лил дождь, мне было зябко, но тепло внутри. Пробежал я тогда 15 км, но испугался дождя, пришлось вернуться. Через две недели сделал вторую попытку. Помню момент: бегу я, значит, бегу, пульс зашкаливает и вдруг меня догоняет собака. Я оглянулся: за ней шел хозяин, и таким же быстрым шагом он обогнал меня бегущего.

Позже мы встретились на вершине. Я полз из последних сил, а он с другом спускался с улыбкой на лице. Мы перекинулись парой фраз. Горы снимают городские завесы: люди там открыты, на тропе принято здороваться и подбадривать друг друга. На спуске я догнал их. Андрей – так звали человека с собакой – спросил, почему я не занимаюсь альпинизмом? Рассказал, что в Иркутске есть секция и назвал имя руководителя. По воле случая, сегодня, когда я пишу эти строки, ровно год с того дня, когда мой тренер, при перещелкивании от одной веревки к другой, улетел в пропасть на пике Победы. Он возвращался с вершины, его тело так и осталось лежать где-то под снежным завалом. Но тогда мы еще не были знакомы.

Лето я провел на Байкале. В августе проводят скайраннин – забег на пик Черского. Я заявился туда. Меня обогнала бабуля, лет так шестидесяти пяти, мне было грустненько, болело колено. На вершине встретил милую девушку-волонтера, которая дала мне эластичный бинт, чтобы я замотал колено. Спустился счастливым и уставшим. Оказалось, я подпер машину Андрея, того самого человека с собакой. Он тоже участвовал в забеге, но прибежал часа на три раньше меня. Забег в 42 км с набором высоты около 2000 м. Там, у подножия пика Черского, меня и познакомили с моим будущим тренером.

Прошло уже восемь месяцев с начала моих изменений. Гнева значительно поубавилось. Работал тоже меньше. Вставал в 5:30, делал упражнения, читал молитвы. Тогда я еще не понимал, почему мне становится так хорошо, когда слушаю мантры или молюсь. Но внутри меня было наслаждение. Нужно сказать, что секса на тот момент у меня не было около трех месяцев. Внутри была благость. Меня стала интересовать йога, просто манила, манил и альпинизм. Я посмотрел все фильмы про восьмитысячники: Эверест, Лхоцзе. Это была свобода. Мне нужна была свобода. В 2014 году один из иркутян поднялся на Эверест, и в секции туризма и альпинизма проводил лекцию про свое восхождение. Там я опять встретил своего будущего тренера. Желание поехать в ашрам в Ришикеш отпало, и я с головой окунулся в альпинизм.