Следователь СК капитан Виталина Аркадьевна Дрозд двигалась по коридору комитета, погрузившись в мысли и не замечая ничего постороннего. Некоторые сослуживцы пытались с ней здороваться, даже протягивали руку в стремлении, но только те, кто служил здесь недавно. Остальные, более опытные долгожители учреждения, понимали: когда на лице капитана отражалась такая сосредоточенность, отвлечь ее могло только что-то сверхординарное, подобно перестрелке в здании, захвату заложников или, на худой конец, пожару с обширной площадью возгорания. Телефонный звонок подполковника, начальника отдела, известил ее утром, что доклад по вчерашнему происшествию должен лежать у него на столе не позднее часа дня.
В общем-то, дело было не из ряда вон – обычное убийство, которых в той или иной форме происходит тринадцать с половиной в день по стране и усредненной статистике. Половина от общего количества сегодняшних убийств произошла или вот-вот произойдет, потому что сутки перевалили за полдень. Остальная половина свершится позже. Оставшиеся статистические пол-убийства перейдут на следующие сутки, чтобы не нарушать математический порядок. Будет сегодня тринадцать или четырнадцать убийств – зависело от многих факторов: погоды, времени года, наличия праздников, смены лунных фаз, района, области и так далее. Условий было так много, и учесть их влияние на метаданные порой было так сложно, что казалось, показатели зависели от одного – от того, как карта ляжет.
Большинство убийств имеют условную прелесть для следствия в том, что происходят спонтанно, под влиянием эмоций и, как водится, на бытовой почве. Убийцами чаще оказываются родственники или ближайшие знакомые, а сам конфликт возникает на почве употребления алкоголя, который поднимает со дна пьяных душ прошлые обиды, неподеленные деньги, затаенную злость. Преступник в порыве захлестнувших его чувств обычно не продумывает своего поведения, потому, спасаясь от содеянного, просто убегает с места преступления, словно пытаясь пробудиться от страшного кошмара, при этом оставляет много следов, отпечатков, а зачастую и само орудие преступления. Дрозд, в юности увлеченная античной философией, часто по этому поводу вспоминала Платона, который говорил: «То, что плохой человек делает наяву, хороший делает во сне». Потому, проснувшись от пьяного угара, вернувшись в явь, преступник если не приходит на следующий день самостоятельно с чистосердечным признанием, то под давлением демонов похмелья совершает еще кучу нелепых ошибок, вычисляется по уликам и приводится в нужное место под конвоем и в наручниках.
Дело же, о котором следователь планировала доложить подполковнику, относилось к меньшей части подобных преступлений. Жертвой была женщина, немногим за пятьдесят. Она была убита в своей квартире. С одной стороны, способ убийства был жестоким: острым предметом в область сонной артерии, дыра на полшеи, кровь на полкомнаты. С другой – никаких следов сопротивления на ее теле не нашли: ни тебе свежих синяков, ссадин, ни чьей-то кожи под ногтями, ни следов борьбы в квартире. Криминалисты и патологоанатомы еще работали, и сведения были неполными, оставались шансы еще многое узнать, но на текущий момент все выглядело малопонятно в смысле мотива.
У женщины был при себе паспорт на имя Екатерины Ивановны Гордеевой, восемнадцатого марта тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения. Фото соответствовало. Опросили соседей. Выяснили, что убитая работала в салоне красоты, совсем недалеко от места преступления, отправили людей туда, но оттуда пока тоже никаких зацепок не появилось.
