Почему, ну почему это работает как ядерный взрыв? Почему иллюзия понимания обладает такой разрушительной (для нее) и созидательной (для моих целей) силой?
Ответ кроется в самой сердцевине человеческой (а особенно, как мне кажется, женской) психологии. Жажда быть понятой, увиденной, принятой – это не просто желание, это фундаментальная, экзистенциальная потребность, сравнимая с голодом или жаждой. Почти все они, в той или иной степени, чувствуют себя непонятыми – родителями, друзьями, предыдущими партнерами, миром в целом. Они носят в себе это ощущение одиночества, глухое страдание от того, что их "истинную суть", их "глубину", их "ранимость" никто не видит и не ценит. Они всю жизнь ищут того одного-единственного, кто заглянет им в душу, кто поймет их без слов, кто примет их такими, какие они есть (или какими они себя воображают). Это их Святой Грааль, их вечный поиск.
И тут появляюсь я. Не просто симпатичный, внимательный парень. А тот, кто дает им эту иллюзию. Я не просто слушаю – я "слышу". Я не просто смотрю – я "вижу". Я не просто соглашаюсь – я "понимаю". Я становлюсь ответом на их самый сокровенный, самый отчаянный запрос. Я – оазис в пустыне их одиночества. Я – зеркало, в котором они наконец-то видят то отражение, которое всегда мечтали увидеть – отражение понятой, принятой, уникальной души.
И тогда я перехожу на следующий уровень манипуляции – я начинаю сознательно конструировать миф о "родственных душах". Я начинаю использовать ту самую терминологию, которая так ласкает их слух:
"Мне кажется, мы знали друг друга в прошлой жизни…"
"Это больше, чем просто любовь… это какая-то космическая связь…"
"Ты – моя вторая половинка, я искал тебя всю жизнь…"
"Мы – близнецовые пламена, наша встреча была предначертана…" (Особенно хорошо работает, если она увлекается эзотерикой).
Я могу ссылаться на "знаки", на "совпадения", на "интуицию", придавая нашей связи мистическое, почти сакральное значение. Я сам не верю ни в какую эту чушь, но я знаю, как сильно они хотят в это верить. И я даю им эту веру. Я упаковываю наши отношения в красивую обертку духовности, исключительности, предопределенности.
Она начинает верить в нашу связь почти на духовном уровне. Это уже не просто роман, это – миссия, судьба, высшее предназначение. И это имеет колоссальные последствия для меня.
Во-первых, это возносит меня на недосягаемый пьедестал. Я – не просто мужчина, я – ее Родственная Душа. Это ставит меня вне конкуренции, вне критики. Любые сомнения или тревожные сигналы теперь кажутся ей мелкими, незначительными на фоне нашей "великой" связи.
Во-вторых, и это самое главное, она становится невероятно снисходительной и прощающей. Она готова простить очень многое тому, кто (как ей кажется) наконец-то увидел и понял ее истинную суть. Мои будущие (или уже настоящие) проступки – ложь, манипуляции, холодность, измены – все это будет преломляться через призму "он единственный, кто меня понимает". Она будет находить оправдания: "Да, он поступил плохо, но наша связь глубже этого", "Он просто сложный человек, но он видит меня", "Никто другой не поймет меня так, как он, поэтому я должна это вытерпеть". Это "понимание" становится универсальной индульгенцией для меня и главным аргументом для нее, чтобы оставаться рядом, что бы ни случилось.
Она цепляется за эту иллюзию понимания, как утопающий за соломинку, потому что потерять меня – значит снова погрузиться в пучину одиночества и непонимания, вернуться к ощущению, что она – невидимка в этом мире. А это для нее страшнее любых моих манипуляций.
