– Пешком, ваше благородие. Как узнал, что вы летите, так и бросился вас встречать, – ответил он, отводя от меня взгляд.
– Садись, внутри поговорим, нечего на людях дела обсуждать, – подтолкнул я его.
– Да как же так, нельзя так, вместе с господином в одной машине ехать, – отпрянул он, замахав руками.
– Садись, говорю, – прорычал я. Учитывая, с каким воплем он меня встретил на выходе из дирижабля, его эти заминки, продиктованные правилами общения с представителями аристократии, начинали выводить из себя. Он охнул, но в конечном итоге довольно шустро юркнул внутрь, умостившись возле дальней двери, неуверенно оглядываясь. Я сел рядом с ним, пристально на него посмотрев. – Рассказывай, быстро и по существу.
– Мы рано утром с сыном решили спуститься в шахту, чтобы поглядеть, что там к чему, да в каком состоянии она находится, времени то больно много прошло, как ее закрыли. Вдруг вы захотите возобновить добычу хризолита, мы бы сразу и сказали бы вам, что к чему. Люди-то возвращаться потихоньку стали, когда вы купол сняли, да долги начали постепенно выплачивать, – затараторил он.
– Артем Захарович, если правильно помню ваше имя, давайте ближе к делу, – прервал я его. Все же я прибыл на свои земли ради конкретной цели, и терять драгоценное время мне не слишком хотелось.
– Дык, я и говорю. Пошли мы значит в шахту, да Ванька первый туда спустился. Несколько минут его не было, а потом закричал он так, что аж волосы дыбом у меня встали, а потом тишина. Словно сгинул малец. Испугался я за сынка, да только начал спускаться, как выбрался он наверх. Весь бледный, глаза кровью налитые и синяки по всему телу. А сам возбужденный, что аж руки трясутся. Когда я его водой отпоил, рассказал он, что там что-то жуткое находится, что страх нагоняет лютый. Вроде и нет никого, а как вниз спустился, так сразу и затрясло его, да сердце чуть из груди не выпрыгнуло. Еле назад возвратился, – покачал он головой. – Беда с шахтой какая приключилась, все из-за монстра этого богомерзкого.
– С сыном что? – прямо спросил я. Вроде Шмелев не говорил ничего про шахту, да скорее всего и не спускались они туда, только прорыв ликвидировали.
– Да нормально все вроде, – пожал он плечами, после чего отвернулся и уставился в окно.
– Что еще? – ровно спросил я, давая отмашку водителю, чтобы трогался. – Ты говорил, что вы позвонили моему поверенному, но сделать это могли только из клиники, ведь я прав?
– Ваше благородие, – охнул он. – Я тут подумал, что не нужно вас тревожить по таким пустякам, – пробормотал он, снимая тонкую вязаную шапку и начиная комкать ее в руках. Он потупился под моим пристальным взглядом, но потом вздохнул, опуская глаза. – Да господа целители говорят, что пошли какие-то осложнения у тех, кого вы из-под купола вытащили и к жизни вернули. Но вы и так сделали больше, нежели остальные, у кого мы помощи просили, негоже вам этим голову забивать.
– Давай в клинику, – приказал я Кириллу, понимая, что из робеющего в моем присутствии старосты я буду информацию тянуть до самого вечера.
– Да я пешком дойду, чего тут идти-то, – пробормотал сидевший рядом со мной мужчина, но я промолчал, отвернувшись к окну. Возможно, по статусу это и не положено, но у меня на моих землях не так много людей, а уж тех, кто может что-то пояснить или дорогу показать, так вообще единицы.
Доехали мы быстро и в полной тишине. Староста несколько раз порывался что-то сказать, но сам себя осаживал, качая головой и глубоко вздыхая. Я вышел из машины, не дожидаясь, когда водитель откроет двери, и сразу же направился к клинике, двери которой были открыты. Вокруг здания было довольно людно. Женщины разных возрастов плакали, мужчины стояли с хмурыми лицами, лишь редко перебрасываясь друг с другом словами. Когда я приблизился к ним, все начали кланяться и расступаться, давая мне беспрепятственно пройти внутрь. Не помню, чтобы в деревне изначально было столько людей. Скорее всего, это прибывшие родственники, о которых упоминал староста поселения.
