Это фрагменты из трех произведений, которые мы склонны отнести к современным филологическим романам, так как все они, как нам представляется, отвечают ключевым их признакам: главный герой романа – филолог, креативными возможностями которого являются непосредственный взгляд на мир, внутренняя свобода, стремление постичь иррациональные истоки писательского вдохновения; автор филологического романа выступает сразу в трех ипостасях: как писатель, литературовед и культуролог; для насыщения текста частицами культурной памяти (да это же фактически те самые мемы Ч. Докинса!), автор не только использует интертекстуальные отсылки к литературным произведениям, но сам, откликаясь на актуальные проблемы, генерирует новые культурные коды и знаки; не отказывает себе автор и в проявлениях писательского озорства, создании игровой, ироничной атмосферы взаимодействия с читателем, не стесняясь в некоторых случаях и сознательного обнажения своих излюбленных литературных приемов.
Небольшой, как теперь говорят, презентационный блок. Первый отрывок взят из романа Алана Черчесова «Вилла Бель-Летра» (в самом названии не чувствуете ли одурманивающие запахи современной раскованной беллетристики?), где главный герой – писатель Георгий Суворов, вместе со своими коллегами из Англии и Франции, пытается в начале XXI века раскрыть тайну произошедшего столетие назад исчезновения бывшей владелицы расположенной в Баварии виллы графини Лиры фон Реттау.
Второй – из романа Сергея Есина «Марбург», на страницах которого описывается поездка профессора филологии Алексея Новикова в немецкий Марбург для чтения лекции о знаменитых выпускниках местного университета Михаиле Ломоносове и Борисе Пастернаке («мальчик-философ с ореховыми глазами» – это он).
У героини третьего романа («Неверная», автор Игорь Ефимов) Светланы Денисьевой, преподающей в американском университете русскую литературу, необычное пристрастие: она пишет письма фактически в «мир иной» – ушедшим из жизни известным литераторам и их близким.
1.2. «Одна с опасной книгой бродит, // Она в ней ищет и находит…» (манускрипт – источник силы)
Итак, проведем рекогносцировку. Если восстание машин когда-то действительно вспыхнет на всей территории Земли, человечество, похоже, ждут нелегкие времена. Вот отрывки из монолога Кормака Уоллеса (Умника) – главного героя романа «Роботы Апокалипсиса», возглавившего отряды сопротивления: «Люди должны знать, что поначалу враг выглядел обычной, заурядной техникой – машины, здания, телефоны. А потом, когда робы начали сами себя проектировать, то обрели знакомый, но какой-то искаженный облик, стали походить на людей и животных из другой вселенной, созданных другим богом. Из наших снов и кошмаров в нашу жизнь пришли машины – а мы все равно их одолели. Те, кто остался в живых, думали, учились и адаптировались очень быстро, и поэтому победили – слишком поздно для многих из нас, – но все-таки победили…» (Д. Уилсон, «Роботы Апокалипсиса», из главы «Брифинг»).
Обратим внимание на, думается, ключевое здесь слово «учились» и задумаемся, в чем же могут состоять решающие преимущества людей перед думающими машинами в схватке за выживание. Но, прежде всего, логично с ходу отбросить такой аспект, как «быстрота мышления». После двух знаковых событий (проигрыша в октябре 2014 года шахматного короля Гарри Каспарова суперкомпьютеру
