– Это правильно, – кивнул я, – нужно договариваться на берегу.
– Я тебе рассказываю всё, что знаю, всё, что сумел выяснить, а ты заряжаешь меня маной под завязку, идёт? – спросил Профессор.
Вообще-то, озвучивать условия – это была просто формальность. Мы уже через Алису обо всём договорились. Точнее, она договорилась за нас и предложила готовый вариант.
– Конечно! – сказал я, – только есть одно маленькое но!
– Какое? – напрягся Профессор.
– Я очень хочу, чтобы сделка состоялась, вот только заряжать других людей, это дело непростое. К каждому нужен определённый подход, – сказал я.
– Да, я знаю, что Алиса заряжается, когда ты делаешь ей больно… интересный способ, ничего не скажешь! – и Профессор мне подмигнул.
– Вообще-то, я этого терпеть не могу. Если вы думаете, что мне нравится бить девушек, то очень ошибаетесь… к тому же это работает только с ней, – немного осадил Профессора, чтобы он там себе лишнего не напридумывал.
– Так что ты предлагаешь? – спросил Профессор.
– Я могу попытаться зарядить вас авансом, перед разговором. Надеюсь, что всё получится. Можно и так просто, наложением рук перекачивать ману. Но без особого индивидуального ключа это способ долгий и медленный. Но мы попробуем. Не ключ же искать? Его может и вообще не оказаться. С Алисой мы это случайно узнали. Схлестнулись просто на улице, повздорили, и мне пришлось её ударить в целях самозащиты. Я думал мне конец, потому что с фурией справиться практически невозможно, но после удара она вдруг застыла и начала блаженно улыбаться. А потом говорит: «Врежь мне ещё разок!».
– И ты врезал? – увлечённо спросил Профессор и опять облизал губы. Что-то с ним точно было не так.
– Если фурия просит ей врезать, лучше врезать, – сказал я, – потому что второго шанса может и не быть!
– А ещё говоришь, что девчонок бить не любишь! – сказал Профессор и противно захихикал, но тут же спохватился.
– Я дрался не с девчонкой, а с фурией, что представляет собой магическую сущность и является очень грозным противником. Но после того, как мы познакомились и подружились, она для меня стала человеком, причём женского пола. И вот её уже бить мне совершенно не хочется, – терпеливо объяснил я.
– Но она ведь по-прежнему осталась фурией? – попытался подловить меня профессор.
– Да, но теперь это дружественная фурия! Мне кажется, что мы застряли на этой теме, – решил я перейти, наконец, к делу.
– Хорошо! – тут же сказал Профессор и снова облизнул губы, – что требуется от меня?
– Ничего, – сказал я, – просто сидите на месте, не шевелитесь и постарайтесь расслабиться.
Профессор потряс плечами, расслабляя их, свесил руки вниз и закрыл глаза, слегка задрав подбородок вверх. От него веяло предвкушением. Я положил руку ему на макушку и тоже закрыл глаза сосредотачиваясь.
Я не был уверен, но до меня, кажется, дошло, почему Профессор именно так себя вёл. Дело в том, что не все умели распоряжаться маной правильно, даже если обладали магическим даром и могли освоить колдовство. Некоторые, почувствовав внутри себя эту волшебную и незнакомую энергию, начинали пытаться извлечь из неё удовольствие. Все по-разному. Так и стали появляться наркоМАНЫ, эротоМАНЫ, и другие МАНОзависимые. Частенько пороки меняли их до неузнаваемости, вызывая мутации и иногда даже потерю человеческого облика. Отчасти именно это было причиной того, что обычные люди отгородились от тех, у кого был магический дар. По этим изменившимся извращенцам они судили обо всех магах и считали, что все, у кого есть дар, со временем превратятся в подобных чудовищ. Но это было, конечно, не так!
