Объятый общим тревожным чувством, Денис передвигался чуть позади́ и держался от основного шествия немного поодаль, дабы привлекать к себе, сотруднику, не заслужившему сыскного веса, поменьше внимания и дабы (не приведи Господь!) его не оговорили, не отправили куда-нибудь восвояси. Как и все неопытные сотрудники, он почему-то предполагал, будто приехавшие представители: следователь по особо важным делам, умудрённый эксперт, начальник уголовного розыска – да и самолично Герман Петрович, придут от сложной загадки в немалое замешательство. Ему казалось, что только он один, обладающий исключительным природным талантом и непревзойденным умением выстраивать логические цепочки, сумеет обнаружить те незначительные улики, какие помогут изобличить отъявленного убийцу. Уверенный в собственном превосходстве и увлекаемый в глубь бескрайнего поля, оперуполномоченный поймался на назойливой мысли, что пешая прогулка затягивается дольше предполагаемого. Они отошли уже метров на триста, и у любого нормального человека давно бы возник закономерный вопрос: «Как, черт возьми, смогли обнаружить убитого покойника на значительном удалении – да притом непроглядной ночью! – и от автомобильной дороги, и от ближайшего населённого пункта?» Поэтому у Градова, не являвшегося заурядной личностью, наравне с остальными участниками процессии (по поводу значительной отдалённости) начинали возникать не очень хорошие подозрения. Разрешить их мог лишь спесивый начальник, единолично знающий, где остаётся то мёртвое тело; он как раз рассуждал на основную тему со специальным следователем – молодой, красивой девушкой, отличавшейся высоким ростом, стройным телосложением, приятным лицом и одетой в форменное обмундирование капитана юстиции. Ей-то, кстати, и пришла неглупая мысль, позволившая озвучить вполне обоснованные сомнения, в чём-то смутные, а где-то и явные:
– Интересно, но мы прошли уже добрых полкилометра, – она умышленно превысила общее расстояние, – а ничего покуда не обнаружили. У меня напрашивается нормальный вопрос: как при возникших условиях вообще сумели хоть что-то найти?
– Всё очень просто, – стал разъяснять Карелин, против обыкновения продолжавший оставаться немного смущённым, – двое охотников-браконьеров, блуждавших по лесной окраине в поисках лёгкой добычи, наткнулись на него мимоходом, случайно, спонтанно. Поскольку у каждого местного жителя имеется мой сотовый номер, они тот час же и позвонили, и передали о неприятной находке, отчасти жуткой, а частью зловещей, – сказал и, словно оправдываясь, зачем-то добавил: – Это собака их… ну, тело убитое обнаружила – сами бы они ни за что не нашли!
Пришла очередь вмешиваться квалифицированному эксперту, точно так же увлекающемуся русской охотой, но, в отличии от приведённого случая, всесторонне законопослушного. Молодой, тридцатипятилетний мужчина, одетый в форму майора полиции, он отличался подтянутым, складным телосложением, уверенным, но и приятным лицом, украшенным аккуратно подстриженными усами. Именно он-то и обозначил интриговавшие отправные моменты:
– Вот Вы, товарищ подполковник, сказали, мол, браконьеры-охотники; но почему Вы говорите о них спокойно, словно незаконная охота не является наказуемым преступлением?
– Ты, Андрей, конечно же, прав, – панибратски обратился полицейский подполковник к более младшему офицеру, прибывшему для проведения первоначальных исследований, – но что я могу поделать? Охотничьи ружья они успешно попрятали, сейчас же находятся налегке – без подбитой добычи и предательской амуниции. Как ты, наверное, и сам отчётливо понимаешь – доказать им хоть что-то обратное становится практически невозможно.
