– Берите выше!.. – начал весёлый гоблин развязно. – Милоровск – это…
– …Техноград!.. – угрюмо пробубнил его напарник.
– …заповедник НИИ, – продолжил свою мысль весельчак и, гордо задрав нос, добавил: – Между прочим, ещё с прошлого века!
– Вот оно что! – как бы удивлённо потряс головой Коюров, а сам думал про то, что уже слышал что-то подобное – от Тани… – А что у вас за названия улиц такие странные? Старомодные. Вот, например, – Металлистов.
– А! – понимающе хмыкнул весёлый гоблин. – Так я же говорю: ещё с прошлого века! Люди со всей страны сюда съежались и названия давали по приколу – чтоб как дома у себя улицы были. Чтоб заветы хранить, так сказать.
– А! – в свою очередь округлил глаза Коюров. – Теперь понятно. Тогда где тут у вас поесть сейчас можно? А то жрать хочу – слона бы съел.
– Можно в столовке по соседству, буквально в соседнем доме… – бросил первый гоблин, кивнув себе через плечо. – А можно как раз в «Человеке-жуке». Сейчас там должно быть спокойно…
– Да? Подскажете, как проехать? – с надеждой уставился на него Максим.
– Да не нужно туда ехать!.. – радостно бухнул весёлый гоблин. – Это рядом – дворами.
– Отлично! Кстати, куда можно податься на постой?
– Можно в гостиницу «Алконост», – протянул первый гоблин равнодушно.
– Прекрасно! Так какое всё-таки кодовое слово? – поинтересовался Максим.
– Его только хозяйка знает, – пожевав губами, выдавил первый гоблин, так неохотно, будто разглашал величайшую военную тайну.
– А как же теперь снова на сигнализацию поставить? – удивился Максим.
– Мы сами это сделаем, – проскрипел первый гоблин снова жёстко. – Надеюсь, вы всё осмотрели, товарищ старший лейтенант?
– В общем, да, – пожал плечами Максим. – Сумочку вот только в комнате возьму.
Вместе вышли из квартиры и спустились вниз. За те пять – или сколько их было? – минут, что заняла у Максима эта вылазка, небо полностью очистилось от облаков, и солнце теперь сияло и грело почти как летом.
– Приятного пребывания в Милоровске! – буркнул первый гоблин на прощанье. Они неходко потопали к своему серому «уазику».
– Очень надеюсь! – махнул рукой в ответ Коюров. Ему показалось, что хмурый чоповец вполголоса бросил второму: «Мутный тип…»
«Что, теперь ещё проверить местную печать…» – подумал Максим. Вдруг промелькнула другая, совсем не служебная мысль. От неожиданности Коюров чуть не сбился с шага. Визит, вылазка, разведка. Как ни назови – есть тут что-то глубоко неправильное…
Золотистым облачком далеко на горизонте вспыхнула и погасла грустная радость встречи. Почти встречи.
Он был в самом начале пути. Ничего ещё по-настоящему не прояснилось, ничто не стало окончательным.
К киоску «Роспечати» Коюров шагал до того неспешно – чуть не нога за ногу. Солнце било в лицо, пригревало на удивление, Максим даже позволял себе щурить глаза. Малозаметных препятствий на пути вроде не просматривалось – гладкий асфальт. Во дворе практически ни души – и с зажмуренными глазами ни с кем не столкнёшься. Если только парашютист какой прямо перед носом с неба не рухнет. Хм… что это ещё за мысль? Однако весьма показательная, предательская. Головой тебя выдала – есть у тебя тайная наклонность. Не паникёр, но фантазёр.
Нынешний начальник Коюрова, непосредственный, Фёдор Васильевич Быстров, ещё несколько лет назад его раскусил. Хотя он и тогда Максиму шефом был, – оба в те времена в областной столице обретались. «А ты, Коюров, оказывается, Жюль Верн и Эдгар По. Ужастики, часом, не сочиняешь по ночам?» И ведь не по результатам тестирования вывод сделал, а вполне самостоятельно по каким-то другим признакам просчитал. На тестированиях-то Коюров и «шкериться» умел, маскировать мысли. Только не от знатока дедукции и индукции Быстрова.
