– Вы скоро ко всему этому привыкнете, – улыбнулся боярин. – Пройдите в душевую кабину.
Братило уж не вопрошал: куды? Вошел в малую горницу, что боярин указал. Без окон, стены белые, видать тож из камня. Стенка опять отъехала и его… замуровали. Братило заорал было благим матом. И тут… на него сверху полилась вода, теплая как летний ливень. Уж и замолчал. Потом его облило пеной, пахнущей лугом, травами. А водичка могла быть и погорячей. И полилась водичка погорячей. Тьфу! Все мысли вон! Помылся. Хоть б холстину какую. Чем ж утираться? Со стен подул горячий ветер. Братило скоро высох. Стена вновь отъехала. Братило выскочил. Тот боярин швырнул ему ихнюю заморскую одежку. А как напяливать? Где ж рубаха? А где ж портки? Тут появился невесть откуда прозрачный человек и напялил на себя светящуюся одежку. И пропал.
– Демон!
– Опять вы произносите это слово. Вы видели трехмерное изображение.
– Оно показывало, как ту одежку напялить?
– Верно. Вы правильно поняли. Изображение показало вам, как надеть комбинезон.
Оделся наконец-то.
– Спокойно. Мы сейчас телепортируемся.
Братило с боярином очутились невесть как на каменной площадке. Кузнец уж не мог ничему дивиться. А внизу шумело…
– Море… – пробормотал он.
– Верно вы догадались. Вообще-то океан. Но не суть важно.
Братило моря прежде никогда не видел, слышал да читал про море в пергаментах, что у купцов заморских покупал.
– Океян. Прости, боярин, м-мы… в замке заморском?
– Вы правильно поняли. Здесь действительно Замок. Хотите поесть?
– Благодарствую, боярин.
Тут прямо из площадки вырос стол, а невесть откуда взялись всякие яства на том столе. Как в сказках. Хотя нету скатерти-самобранки. А посуда невесть из чего. Не из глины, да и не золотая, не серебряная. А Братило думал, что ничему ужо не станет дивиться.
– Прошу…
– А… пивка нету, боярин? П-прости…
– О! Я-я-я! Пиво есть. Тут оно доброе. Нархальское. Попробуйте сосисок.
Сосиски кузнецу не понравились. Зато пиво и впрямь доброе. Доводилось ему прежде пробовать нархальское. Тут было кое-чего и из привычной еды: каша, пироги. И еще какие-то диковинные блюда. Внизу океян шумел.
– Ваш подопечный осваивается, фон Энс, – услышал Братило странный голос.
– Как видите, уважаемый Мозг.
Кузнеца передернуло:
– Демон!
– Вы опять это слово произносите. Это Мозг Замка.
Братило вспомнил сказку про Косту, который искал То Чего на Свете Нет. Колдовством попал на остров среди океяна. И тамо вырос стол из-под земли, и угощала Косту скатерть-самобранка. И голос был невесть откуда.
– Боярин, у голоса нету тела?
– Можно сказать и так.
– Я-я… знаю, кто он. То Чего на Свете Нет!
– Почему меня нет? – послышался безразличный голос. – Я есть.
– Мой подопечный пережил и переживает много потрясений, уважаемый Мозг. Вы же понимаете.
– Понимаю.
– Он… разозлился, б-боярин, – шепотом проговорил Братило. – Меня теперича…
– Мозг лишен обычных человеческих чувств. Он не злится и не обижается. Вам не надо бояться. И вам не стоит так тихо говорить. Мозг всё равно слышит.
– Боярин…
– Не стоит называть меня боярином, г-н Братило. Хоть я и был в этом мире сыном барона. В этом мире меня зовут Экхард фон Энс.
Братило лишь головой мотнул. Господином его прежде не звали. А ентот боярчонок чего-то не хочет, чтоб его боярином звали. Пора привыкать к чудесам.
– Господин, почему ты мне «вы» говоришь? Будто меня несколько.
– Это такая форма вежливого обращения. Ах, да. В вашем языке же такой формы нет. А Мозг неживой, – усмехнулся фон Энс.
