Но на самом деле мне просто сносило крышу от осознания того, что я желанна кому-то. Что вот сейчас, хотя бы на короткий промежуток, меня хотят. Я нужна, пуcть даже и для удовлетворения чьих-то желаний.
Я вспомнила про то, что он говорил с Сашей, и сразу после конца «второго тайма» спросила:
– Что тебе сказал Саша?
– Что ты участвовала в каком-то неправдоподобном конкурсе и теперь ищешь сотню, чтобы какой-то художник научил тебя писать книги.
– И как же ты хочешь мне помочь? – подражая киношным средиземноморским кошечкам, мурлыкнула я.
Неужели он даст мне эти деньги? Нет, я, конечно, откажусь…
– Хочу помочь тебе правильно начать литературную карьеру.
– Что значит «правильно»?
– Значит, не писать ночами в блокноте, а пойти учиться. В литинститут.
– Что за советское мышление? Сейчас все всему учатся самостоятельно. Ну, или на курсах.
– Эта система работала! Не надо торопить события. Сначала учишься, набираешь багаж, а потом с ним идешь штурмовать издательства и литжурналы. Учишься не у сомнительных «учителей» с тропическим загаром, а у заслуженных писателей и профессоров.
– Я не хочу так.
– Конечно, ты хочешь все и сразу. Все вы сейчас такие. Послушай человека, который шел ступенька за ступенькой, не перепрыгивая, не спеша. Я все узнал про обучение – едешь летом в Москву и поступаешь. Я оплачу.
– Не надо за меня платить! Я не шлюха! Если я захочу туда поступать, то сделаю это без твоей помощи.
– Не надо оскорбляться, – очень строго сказал Он. – Я прекрасно знаю твои возможности и вижу твою самооценку. В лучшем случае твоя мечта будет просто гнить, в худшем – сопьешься вместе со своим дружком-искусствоведом.
– Мне не нужны твои деньги. – Я попыталась сказать как можно медленнее и спокойнее, но в носу уже защипало. – И квартира твоя не нужна. И ты не нужен!
– Не нужен? Поэтому ты прижимаешься ко мне, как маленький запуганный ребенок? Ты знаешь, как ты спишь? Сворачиваешься в клубок, как жалкий брошенный котенок!
– И что ты мне можешь дать, кроме денег? – Я уже рыдала, впервые перед кем-то, кроме мамы.
Хотелось одновременно и прижаться к его широкой груди, и посильнее ударить в его нудно-умное лицо.
– Милая, не строй из себя бедного гордого художника. За деньги можно все купить. И тебя, и меня, и мечту. Я хочу купить тебе мечту.
– Да пошел ты!
Он встал и начал одеваться. Я отвернулась, легла на бок и постаралась всхлипывать как можно тише.
И что Он так долго копается? Он сел на кровать, погладил меня по плечу. Я с силой рванула одеяло, закутавшись с головой.
– Милая, выражаясь твоим литературным языком, ты просто колючка, а не роза.
Он вышел, громко хлопнув дверью. Так точно меня еще никто не называл. И правда, просто колючка, а не роза.
