– Здравствуй, девочка, – важно поприветствовал он Маргариту. Не торопясь, уложил свой удобный чемодан с колесиками на полку для багажа. Поправил лацкан серого пиджака, к которому был прикреплен значок, и, развернув газету, совсем про Маргариту забыл.
– Извините, – кашлянула она тогда, озабоченно глядя в окно, – поезд вот-вот тронется, а бабушки нет.
– Не волнуйся, деточка, – не отвлекаясь от газеты, подбодрил ее режиссер-директор, – я только что видел Евгению Дмитриевну, она контролирует погрузку костюмов, декораций и реквизита…
– Не думал, что это женское занятие, – услышала у себя за спиной Маргарита, все еще высматривая бабушку в окно.
Не веря своим ушам, она медленно обернулась, а через минуту уже висела, визжа от счастья, на шее у невысокого человека в очках, который даже не успел переступить порог купе. Выбитая из рук Александра Васильевича газета валялась на полу. И около нее остановился, переминаясь с лапки на лапку, пекинес.
– Георгий! – радостно заорала девочка.
– Провожающих просим покинуть купе! – пробасил явившийся на шум проводник с огромными усами.
– Мы не провожающие, – весело успокоил его Че (а невысокий человек в очках был именно он). – Мы самые что ни на есть настоящие пассажиры.
– И собачка ваша? – недоверчиво шевельнул усами проводник.
– Наша, – ответила за Че подошедшая к купе Корица, – и принесите нам чая, любезный, как только поезд тронется.
Бабушка выглядела немного запыхавшейся, но вполне счастливой. Ее темно-рыжие волосы, уложенные утром в прическу-ракушку, слегка растрепались.
– А об этих попутчиках меня никто не предупредил, – немного обиженно сказал Александр Васильевич, когда поезд тронулся, и все расселись на нижних полках.
– Неожиданности делают жизнь ярче! – отозвался Че.
– Спорный вопрос, – урезонила его Корица, и Чертополох, смутившись под ее внимательным взглядом, принялся сосредоточенно рыться в своем потрепанном саквояже. Там что-то бренчало и звякало. Маргарита, уже хорошо знакомая со «штучками Че», даже подумала, что она, как девочка из английской сказки «Алиса в стране чудес», вполне может провалиться в другой мир, если заберется в этот саквояж с ногами. По размеру он почти подходил.
– Не думаю, Марго, что это так, хотя… – вслух отозвался на ее мысли Чертополох.
Тут Александр Васильевич, который немного раздраженно и очень внимательно наблюдал за происходящим, сказал:
– Простите, но девочка ничего не говорила! А ваш саквояж впору сдать к нам в театр на реквизит, ему самое место в исторических пьесах.
Маргарита только улыбнулась и погладила пекинеса, который примостился у нее на коленях.
– Знаешь, Саша, – ласково сказала Корица, – давайте накроем на стол и устроим, – она взглянула на маленькие золотые часики на своем запястье, – праздничный ужин. Я тебя познакомлю поближе со своими друзьями, раз уж ты попал в нашу компанию.
– Это кто еще в чью компанию попал, – пробурчал режиссер-директор, – лично я еду со своим театром на гастроли, и ты, Евгения, наш костюмер…
На этих словах проводник с видом фокусника внес в купе четыре дымящихся стакана в подстаканниках.
