– Ты понял, что я хотел сказать.
– Ну не всем же полицейскими становиться.
– Частными сыщиками, – поправил его Роман, перестраивая машину в соседний ряд. – Надеюсь, с полицией покончено навсегда…
Кукушкину-старшему недавно исполнилось сорок пять. Четыре года назад он уволился из следственного отдела полиции, к большому удивлению коллег и сослуживцев, и теперь работал в небольшом частном детективном агентстве «Домино».
Во время службы он был отличным следователем, раскрыл немало запутанных дел, пользовался заслуженным уважением начальства, но все вдруг закончилось в один миг. Роман не любил рассказывать об истинных причинах своего увольнения, а Егор особо не спрашивал. Ему было довольно того, что с уходом из полиции отец стал гораздо спокойнее, проводил дома куда больше времени, чаще улыбался. Теперь Роману не приходилось вскакивать среди ночи из-за телефонных звонков и мчаться на расследование различных убийств, ограблений и похищений. Частные сыщики подобными вещами не занимались.
При этом Роман оставался в отличной физической форме. Высокий, широкоплечий, подтянутый, вместо зарядки он бегал по утрам, а если выдавалось свободное время – посещал бассейн. Егор внешностью пошел в отца. У него была отличная спортивная фигура, такие же светло-зеленые глаза и темно-каштановые вьющиеся волосы. Только Роман предпочитал короткие стрижки, а кудряшки Егора вечно торчали во все стороны и лезли в глаза. Вот и теперь он уже в который раз нервно попытался зачесать их назад, но из этого ничего не вышло.
Наконец Роман остановил машину, и Егор выскочил как ошпаренный, торопливо натягивая лямки рюкзака на плечи.
– Тебя забрать после практики? – крикнул ему вдогонку отец.
– Спасибо, я уж лучше на метро, – пропыхтел Егор, несясь к главной лестнице музея.
Роман усмехнулся и, перегнувшись через пассажирское сиденье, закрыл дверцу, которую Егор второпях не захлопнул. Затем отправился на работу.
Еще издали Егор увидел Константина Аркадьевича Перелозова, который недовольно разглядывал стоящего перед ним Степана Бузулуцкого.
– Этого уголовника помню, – донеслось до Егора. – Так его тоже ко мне в группу засунули?
Другие студенты засмеялись, а Степан нахмурился.
Егор удивился. Почему уголовник? Из-за татуировок, наверное. На Степане была оранжевая футболка без рукавов и черные спортивные шорты. На загорелой шее блестела серебряная цепь из крупных звеньев. Стройный, в меру мускулистый, он всегда стригся очень коротко. Темные волосы Бузулуцкого были обриты на висках и затылке, а более длинные, взлохмаченные пряди на макушке – выкрашены в практически белый цвет. В ушах у Степана блестели серебряные гвоздики сережек, на шее с правой стороны начиналась изящная татуировка в виде черной паутины. Она спускалась по плечу, дальше – по руке и терялась под широким кожаным браслетом черного цвета на запястье. Степан носил такие браслеты на обеих руках. Но на уголовника он точно не был похож.
Засмотревшись, Егор споткнулся и полетел на каменные ступеньки.
– Твою ж… – выдохнул он, рухнув на лестницу и получив по затылку собственным рюкзаком.
Студенты захохотали, староста Галина закатила глаза и покачала головой, а Перелозов, отвлекшись от Степана, строго уставился на поспешно вскочившего Кукушкина.
– Еще один, – поморщился Константин Аркадьевич.
От группы практикантов отделилась Алина Поздеева, приятельница Егора и Степана. Приблизившись к Кукушкину, она помогла ему отряхнуться.
