Как только я оказалась на пассажирском сидении, я будто впорхнула в маленькую обитель, где пахло любимыми мужскими духами и моим мужчиной. Так прекрасно, что сводило внизу живота. Особенно от его поцелуя. Выбивает мозг напрочь!
– Как дела? – спросил Андрей, после того как мы смогли остановиться, отдышаться и начать думать нормально.
– Это просто ужас!
– Твоя куртка ужас? – он указал на рукав.
– Согласна, бабочка тут ни к селу, ни к городу, – покрутила я рукавом. – Но зато она закрыла всё, что надо закрыть. Я не про куртку. На работе творится черт, знает что… – и я начала вываливать на Андрея эмоции, накопившиеся за день. Он же просто слушал, просто кивал, просто вел машину.
Я была занята рассказами о работе и не заметила, как мы оказались на парковке. Мы с ним даже не обговорили, куда направляемся. Слишком много болтаю. Слишком!
– А куда мы приехали?
– Приехали покупать тебе куртку.
– Хорошее решение, – у меня было отличное настроение, несмотря на все перестройки на работе. Поэтому я стала импровизировать, поглаживать рукав и нежненько приговаривать. – Милая моя бабочка, не обижайся. Благодаря тебе на курточке не видны пятна клея. Практически, но всё же… Придется принять реальность. Ты, моя дорогая, выглядишь нелепо.
– Думаешь, только в бабочке дело?
– А чем плоха моя крутка?
– Цветом.
– Что ты имеешь против зеленого? Это цвет “Гринписа”.
– А ещё Гринча, который украл рождество.
Я не выдержала и залилась смехом. Андрей смотрел на меня и улыбался, в глазах его светились искорки, а в моих – проступили слезы.
– Вообще-то, к этой куртке еще идет шарф широкой вязки и шапка золотистого цвета. Правда, не нашла, куда их положила.
– Тогда ты – ёлка.
– Точно. Пойдем, купим мне гирлянду вместо куртки!
Мы вышли из машины. Андрей обнял меня ещё раз, с его лица не сходила улыбка. Он поцеловал меня и тихо прошептал на ушко: “Люблю, когда ты такая”.
Я хотела ответить что-то типа: “А кто ж не любит хорошего настроения!” Но только ещё раз подставила губы для поцелуя. Иногда заткнуться в нужный момент – лучшее решение из всех возможных.
Подземные парковки все одинаковые, но вот сами торговые центры отличаются. И в первую очередь – это наличие магазинов. Андрей привез меня туда, где посмотрев на цену, очень хочется покрутить у виска: “Вы, ребят, тут совсем спятили?”.
Но я молчала. Подруге Розе, которая выкидывала на брендовые туфли большие суммы денег – я могла в два счёта прочистить мозги. Но только не Андрею. Ему не могла сказать и даже свести ситуацию к шутке не получалось. Часть меня понимала, что для Андрея эти ценники – норма жизни. Он так видит жизнь: не считая зарплаты, не думая о неоплаченных счетах, голодающих детях Центральной Африки. А самое главное, он видит меня частью своего мира.
Андрей настаивал на шикарной легкой дубленке. Черная матовая кожа, белая опушка, меховой воротник. Я в ней чувствовала себя Моникой Белуччи в фильме “Малена”. Вот буду идти по площади, а закадровые голоса мне вслед: “Смотрите, кто идет. Какая женщина. Да, хороша! Второй такой нет” И как только я сяду и закурю, десяток мужчин готовы будут поделиться огоньком.
Всё это казалось прекрасным, но ценники! Ценники!
Я улыбалась продавцам. Каждый раз пыталась найти какой-то изъян – текстура кожи не та, фасон не подходит, короче, длинней, слишком широко, слишком вычурно. Я врала и отнекивалась. Хорошее настроение как рукой сняло и у меня, и у Андрея.
