Марина пожала плечами. Ей показалось, что Раймон умеет читать мысли. Что он знает обо всех ее страхах и сомнениях. И пришел он сюда не просто так, а чтобы научить ее летать. Марина прижала розу к губам, чтобы ничего не сказать. На белых лепестках остался след от помады.
– Вижу, что вы боитесь… Боитесь заблудиться там, среди звезд. Боитесь остаться там навсегда, поэтому не отвечаете на мой вопрос… А если вы будете не одна?
Марина еще крепче прижала розу к губам.
– Ладно. Закончим разговор на эту тему, – Раймон улыбнулся, взял Марину за руку. – Я же хотел вам рассказать про Эдит Пиаф… Хотите, пойдем в кафе?
Марина отрицательно покачала головой. Ей совершенно не хотелось видеть людей, что-то есть или пить. Ей было приятно просто сидеть здесь на Пляс Пигаль и слушать непонятные, завораживающие и одновременно пугающие речи Раймона.
– Значит, наше первое свидание пройдет под звездным небом. Что ж, это весьма романтично, – сказал Раймон. – Представляете, когда-нибудь напишут так: «Они сидели, прижавшись друг к другу, и звезды ярко сияли над их головами. Ничто не нарушало идиллию. Только луна укоризненно кривила рот, задавая вопрос:
– Вам что, некуда пойти, молодые люди, или же вы ужасно боитесь друг друга?
А они не боялись, им просто хотелось дышать воздухом Парижа, который иностранцы увозят с собой в прозрачных бутылочках, залитых сургучом…
– Вы писатель?
– Нет, я романтик. Я фантазер, неутомимый искатель приключений. А кто вы? – он посмотрел в карие Маринины глаза.
– Мне нечем похвастаться, – смущенно ответила она. – Я мечтаю больше о земном… Иногда хочется летать. Я даже чувствую состояние невесомости, но… это бывает крайне редко.
– А о море вы мечтаете?
– Скорее нет, чем да.
– Почему? – удивился Раймон. Вопрос его прозвучал чересчур громко и резко. Марина напряглась. – Неужели вы не любите море?
– Я просто никогда не видела море. Ни-ког-да.
– Чтоо-оо-о? – Раймон вскочил и уставился на Марину сверху вниз. – Вы…
– Да, да, да, я никогда не видела море, – в ее голосе послышались нотки раздражения. – Я даже знаю, что вы сейчас собираетесь мне сказать. Жить недалеко от моря и ни разу не намочить ноги в соленой воде – это верх безумия. Я уже слышала подобные речи сотни раз. Так что вы не будете оригинальным, мосье.
– Пожалуй, буду, – сказал Раймон. – Я бы сказал, это не безумие, а беспробудная лень и глупость…
– Вот как! – Марина вскочила и выпалила Раймону в лицо:
– Можете считать, что мы встретились здесь случайно и совершенно напрасно завели никому не нужный разговор. Вам, такому эрудированному искателю приключений, незачем было вообще заговаривать с такой девушкой, как я. Спасибо за чудесно испорченный вечер, мосье болван.
Марина развернулась и ушла, оставив на скамье белую розу…
Колокольчик над входной дверью весело зазвенел. Марина вышла встретить первого посетителя. На пороге стоял Раймон, прижимая к губам белую розу, и улыбался.
– Доброе утро, мадмуазель! – растягивая слова, проговорил он.
– Доброе утро, мосье, что вам угодно? – сухо спросила Марина.
– Вы злитесь, а вам это совсем не идет, – Раймон улыбнулся. На щеках появились ямочки, которые сегодня просто взбесили Марину. Она отвернулась.
– Я буду крепкий кофе, – сказал Раймон, усаживаясь за столик.
Колокольчик весело звякнул, сообщая о новом посетителе.
– Бонжур, мадмуазель Марина. Я сегодня специально встал чуть раньше, чтобы зайти к вам, – радостно сообщил толстяк, появившись на пороге. Сегодня он выглядел элегантнее, и даже лысина не была такой мокрой и красной, как вчера.
