– Вы свободны, сержант.
Андреев внимательно осмотрел задержанного гражданина и, обратившись к нему, сказал:
– Как тебя зовут?
– Иван Гнусавин.
– Интересная фамилия. Откуда и куда направляешься?
– Да так, семейные неурядицы. Решил расстаться с прошлой жизнью и убежал от нее.
– А если подробнее, Иван?
– А подробнее не к чему, начальник. Это касается только меня.
– Нет, Иван, поскольку ты здесь, это касается и меня тоже.
– Начальник, не трави душу, отпусти. Никому зла я не делал, да только судьба меня не балует. Отпусти, не мучай, тошно.
Андрееев внимательно изучал протокол досмотра.
– Кроме паспорта, у тебя обнаружены деньги, часы, а это что!?
– А это, начальник, нож. Сальца, хлеба отрезать в дороге.
– А может, порезать кого?
– Это вы зря на меня наговариваете. Если один раз пришлось случайно попасть в «зону», так теперь можно и клеймо на меня вешать?
– Верно, «Гнус», дежурный офицер уже тебя проверил. Ты был судим, имеешь кличку «Гнус» и отбывал два года наказания в сибирской «зоне» за сбыт наркотиков.
– Я свое отсидел от звонка до звонка и больше никому ничего не должен.
– Скажи мне лучше, куда ты направляешься и что в жизни ищешь?
– Потерян я в жизни, а путь держу куда глаза глядят. Уединиться хочу.
– От себя, Иван, не убежишь. Тебе только тридцать шесть. Еще не все потеряно. Сейчас я тебя направлю в камеру для задержанных граждан, посидишь пока. Подумаешь, как дальше жить, а мы тебя еще раз проверим, ну а потом разговор продолжим.
– О чем еще можно говорить, не понимаю, – грустно заключил «Гнус».
* * *
– Константин Петрович, разрешите войти?
– Входи, Аркадий Никитич.
В кабинет заместителя губернатора Одинцова вошел генерал Шубин, руководитель местного ФСБ. Он присел в предложенное ему кресло и, не спрашивая разрешения, уже как настоящий завсегдатай, закурил.
– Что у тебя?
Генерал неуверенно заерзал в своем кресле, думая, как начать разговор.
– Да не суетись ты. Давай выкладывай. Я слышал, ты в своем учреждении очень строг и требователен, и это правильно. Здесь, я вижу, ты как-то не уверен или делаешь вид, хитрая твоя душонка. Вижу, просить пришел. Ну что же, помогу. Давай колись.
– Ну, вы уж прямо «колись». Методы у вас какие-то ментовские.
– С кем поведешься, от того и наберешься. Здесь недавно генерал милиции Тихорецкий был. Начистил я ему мягкое место. Набрал в милицию бестолковых сотрудников, а те и куролесят. А в милиции надо работать. Вот посмотри, какая пачка писем от граждан с жалобами. Преступления надо раскрывать. Я, что ли, за них буду работать? Тогда на хрена они мне здесь нужны, блюстители порядка, если не могут свои функциональные обязанности выполнять. В общем, дал я ему короткий срок, чтобы положение в области исправить. А ведь пришел так же, как и ты, «химкой» притворился и просит, чтобы я в МВД словечко замолвил за него, на повышение генерал хочет. Вот и ты, вижу, за этим пришел.
– Константин Петрович, я вам удивляюсь. Откуда у вас столько прозорливости?
– Эх, Аркадий Никитич!
Он смотрел на генерала Шубина, ухмыляясь и покачивая головой. Потом налил себе и гостю по рюмке коньяка и, пододвинув уже вскрытую коробку конфет, произнес:
– Выпьем за дружбу, Аркаша! Чтобы в жизни не пришлось разочаровываться в людях, вот что самое страшное. А должности и власть, если с головой, они придут.
Они выпили. Одинцов сразу же разлил по второй, они выпили еще раз. Закусив конфетами, оба замолчали, о чем-то думая. Потом Одинцов нажал кнопку пульта и включил телевизор. Шло заседание Думы.
