– Мы – скрепа этого мира! – гордо пояснил Хрёдерик.
– Пастве своей такое внушай, а не мне! Считаешь себя святым? А сколько на твоём счету? Что-то мне подсказывает, что ты со своими предшественниками далеко впереди. Церковь на костях!
– Мерзкая ложь, – лицо священника перекосилось. – Моя вера крепка, а совесть чиста, ведьма. Кто знает, сколько в твоём доме секретов попрятано, сколько зелий дурманящих или ритуалов языческих ты предлагаешь незнающему люду. Грязи по чердак…
Хрёдерик чуть дернулся в сторону ведьмы, но Астра подняла палку и пригрозила:
– А ну прочь! Удумал жилище моё просеять? Ты сначала у себя разберись, а то за стенами белёсыми и куполами позолоченными смрад идёт тлетворный и алчный.
Травница вернулась в дом и больше не выходила, какими бы речами ни поливал её слуга Сиона. Потом Хрёдерик обратился к толпе, завёл разговор.
– Откройте глаза, люди. Среди вас живёт зверь!
Многие вняли, другие промолчали, но зерно сомнения он в них заложил. И успокоившись, отправился отпевать младенца. Люд стал расходиться не сразу.
– А это кто? – поинтересовалась дочь Сидвид, не сводя глаз с пожилого мужчины в толпе. – Вон там!
– Эгмунд, – ответил Хельги. – Он мне как отец. Приютил у себя, когда моего деда и матери не стало. Я многому у него научился. А что?
– Он плохо выглядит, – добавила она. – Жизнь покидает его. Коса занесена…
– Да нет, он ещё нас переживёт.
День клонился к вечеру. Отец Хрёдерик исполнил в деревне все обязанности и только потом уехал, правда, сначала заглянул к старейшине. Их разговор оказался коротким и напряженным. Сигурт потом ещё несколько дней пребывал в задумчивости. Сидел на скамейке возле дома, посматривал на обитель Астры и за людьми, их разговорами и взглядами. Время шло, а напряжение нарастало. Из тлеющего недовольства стали появляться первые ростки пламени. Требовалось, что-то сделать, дабы затушить разгорающийся пожар.
Старейшина собрался с мыслями и отправился в гости, миновал скрипучую калитку и постучал.
– Кого нелёгкая несёт? – Астра явно была не в духе. – А, это ты, Сигурт…
– Разговор есть, – грустно выдавил старейшина. – Могу зайти?
– Коль по существу, то милости прошу, – она предложила сесть за покачивающийся стол. Сигурт отказался.
Обитель Астры не будоражила воображения. Все достаточно скромно, однако количество сушёных трав и запахов потрясало. Отец Хрёдерик точно нашёл бы, к чему придраться.
– Говори, коль пришёл, староват ты для молчанок, – Астра улыбнулась и продолжила готовить котелок.
– Тебе нужно уехать! – в лоб сказал Сигурт. У Астры даже ложка из рук выпала. – Временно. У меня есть охотничья землянка, тут недалеко.
– В лесу? – недоумевала она. – Мрачного жилища мне как раз и не хватало, чтобы прослыть ведьмой. Да?
– Это для твоего же блага! – выкрикнул старейшина.
– Неужели? – она прожгла старейшину из-под чёрных бровей.
– Твоя дуэль со священником зашла слишком далеко, Астра! – он тоже повысил голос. – Я должен вмешаться, как староста деревни и твой друг.
– Какую песню запел, – травница зло улыбнулась. – Вот как ты обращаешься со старыми друзьями, Сигурт. Гонишь на мороз?
– А ты предпочла бы проснуться в полыхающем доме? Поверь, все к этому идёт. Люди и так обходят тебя стороной, до беды рукой подать, – он помедлил и сквозь зубы прошипел. – Отступись…
– Неблагодарный сброд! – её речи источали столько гнева, что Сигурт поёжился. – Лечишь их, помогаешь в трудный час и вот что в итоге. Удар в спину… Лживый святоша!
