– Долго его не было?
– А, лет пять, – махнул он рукой. – Собрал, проклятый, кровавую жатву и был таков. Но поговаривают, что и не уходил никуда. Так и оставался среди нас тенью, покуда, годочков эдак через семь вдруг банду разбойничью с пришлым некромантом не сколотили. Такие непотребства творили, что и вспоминать страшно. Ох и худо б нам тогда пришлось, если б славушка дурная до столицы не добралась. Вот тогда и вернулся в свои исконные владения граф де Феррер со своими бойцами. И такой порядок навел… Месяца не прошло, как всю банду изловил да перевешал без суда и следствия. А заодно и тех, кто имел с ними сношения или хоть как-то был в том заподозрен. Чтоб в другой раз никому повадно не было. А наши, местные, помогали как могли. Кто делом, кто словом, чтоб их. С тех пор зажили мы мирно, да не то чтобы счастливо. Но графский порядок нам самим дорого обошелся, ведь добрые люди они, выходит, не всегда добрыми бывают.
Я пожала плечами. Уж мне ли было не знать, на что способны "добрые" люди ради собственной выгоды. Подумаешь, еще один способ выиграть битву за окружающее пространство. Впрочем, знавала я и тех, для кого возможность оболгать другого могла сойти за первое, а то и за единственное счастье в жизни, а уж на такой благодатной почве… Но меня интересовало только одно.
– Значит, и вампира с некромантом тоже повесили? – спросила я.
– А никто не знает. Одни болтают, что видели, как графский палач веревку для них отвязывал, другие, что удалось им скрыться в горах. А как там было на самом деле… Да и неважно. Главное, что детки наши снова в леса без страха ходить начали. Недолго, правда, до окончательного возвращения дона Габриэля в замок отца.
Я обернулась, ощутив затылком чужой взгляд, однако ничего, кроме леса и выходящей из него дороги, не увидела. Уж каким-каким, а мирным этот край назвать никак не получалось.
– Вот с тех пор новые пропажи и начались. А ведь был же мальчонка как мальчонка, только что молчаливый. Да это пока граф его учиться не отправил. Как мать его померла – донна Исабель, дивной красоты женщина была, что и говорить, так и уехал он в столицу. И во что только тамошняя жизнь людей превращает?
– Мало ли какое совпадение в жизни бывает. Свидетели есть? Нет? Тогда и дела нет.
– А люди все одно болтают!
– Вам же запрещено? – поддела я.
– Ты погляди, какая языкастая, – усмехнулся валенсирец. – Приехали почти. Вон и Лес-Оллас. Деревенька моя. – Он ткнул пальцем куда-то вправо, указывая на разбросанные за рощей беленые домики, крытые терракотовой черепицей, и заставил Букашку остановиться. Нам на встречу бежали две худенькие, как две капли похожие между собой, смуглые простоволосые девочки в пестрых платьицах. На этом разговор о здешних ужастиках сам собой и закончился. Придется заводить позже. Вдруг удастся разузнать подробности.
– Папуся!!!
– Мои средненькие, – оповестил сеньор Ёсик, когда девочки добежали до повозки и повисли на отцовской ноге. Тот поочередно погладил растрепанные головки. – Леока и Рита.
– Папуся, а что ты нам привез?! Ой! А это кто?!
Девчонки уставились на меня в четыре глаза.
– Ну, чего смотрите? – притворно нахмурился мужчина. – Тетя из другой пещеры. А вы чего здесь делаете?
– Так овечек же домой гоним, – откликнулась Леока, и где-то неподалеку, за высокой травой, раздалось подтверждающее "Бе-э".
– Так вы что ж, их одних бросили, козявки? – напустился на них отец почти ласково.
