– Большое спасибо, молодая госпожа, я спала как убитая! – весело откликнулась экономка.
Тут даже Куница поперхнулся чаем. Труп не только гуляет по комнате, труп ещё и шутит.
Экономка выпорхнула из гостиной, принесла горячие, дымящиеся гренки, снова выпорхнула. Оставшаяся без ужина Козетта почувствовала пустоту в желудке и решительно положила на тарелку гренок.
– Ты думаешь, это можно есть? – шёпотом спросил Ли.
– Вчера ели и не умерли, – сдвинула брови девушка. Ей тоже было мягко говоря не по себе, но голод оказался сильнее страха.
Завтрак, как и вчера, был отменный. Доротея метала на стол яблочные пряники, рисовые пудинги, запечённые в маленьких глиняных формочках, сливочники со сливками и топлёным молоком.
– Это так вкусно, что даже невероятно! – высказал общее впечатление от еды Ли, поглаживая себя по животу.
– Интересно, кто это всё готовит, ведь в доме нет других слуг, – проговорил Бен.
– Откуда ты знаешь? – возразила Козетта. – Мы не обыскивали дом.
– А вы не заметили больше ничего странного? – спросил Куница, когда удостоверился, что Доротея ушла в подсобные помещения и не намерена вернуться в ближайшую минуту.
– По-моему, тут всё более чем странно! – хмыкнул Ли Морган, настроение которого явно поползло вверх после сытного и обильного завтрака.
– Ну, например, в гостиной лежит новый ковёр… – Куница поставил пустую чашку на стол и сложил руки на груди.
Козетта посмотрела под ноги. Действительно, вчера здесь лежал зелёный ковёр, а сегодня какой-то бордово-коричневый. Почему она сразу не обратила внимания?
– Может, Доротея убрала старый ковёр, чтобы… почистить? – предположил Бен.
– От осколков собственной головы? – усмехнулся Куница.
– И обои переклеила, да? – Козетта ткнула пальцем в ближайшую стену. – Обои тоже другие! Узор не тот!
– Да зачем ей всё это нужно? – заволновался Ли.
– Ты спрашиваешь, зачем это нужно человекоподобной механической кукле, которая вчера разбилась, была закопана в землю, а сегодня явилась как ни в чём не бывало и кормит нас завтраком? – Куница тихо, неприятно рассмеялся. – Понятия не имею.
– Я вот что думаю, – Бен энергично потёр переносицу, – эта Доротея – настоящая. А разбили мы куклу.
Все переглянулись. Ободрённый Бен продолжил:
– Вы посмотрите на неё, она же точно живая, настоящая женщина! На ней нет никаких следов вчерашнего.
– «Та» Доротея тоже казалась живой и настоящей, – задумчиво ответил Куница. – Впрочем, всё может быть…
– Надо разрыть могилу, – сказала Козетта, – и посмотреть, лежит там Доротея или нет.
И снова тягостная пауза.
– Я туда не полезу! – заявил Ли.
– Отлично, – вздохнула Козетта, – я полезу.
И полезла. Правда, с лопатами управлялись Куница и Бен, а Козетта стояла рядом и напряжённо вглядывалась в чрево земли. Очень скоро показался край грязной простыни, и девушка протянула к нему дрожащую руку.
– Подожди, – одёрнул её Куница, – мы слегка расчистим.
Но Козетта боялась, что ей не хватит прыти на второй заход. Стиснув зубы, она покрепче ухватила мокрую ткань и потянула на себя. Простыня поддалась неожиданно легко, даже слишком легко. Очень скоро девушка вытянула из ямы всё содержимое. Её сердце билось часто и неровно: она уже чувствовала, что тела экономки в самодельном мешке нет.
– Надо её развернуть, – глухо промолвил Куница. И, не дожидаясь помощи Козетты, сам принялся развязывать узлы.
В простыне лежало скомканное синее платье, какие-то нитки, деревяшки и пучки соломы. И голова Доротеи со страшной пробоиной на виске. Улыбающаяся голова.
