Глава V
ПЕРВЫЕ ШАГИ В РОССИИ
В конце 1846 года Петипа вернулся в Париж в подавленном настроении. После успеха в Мадриде он опять остался не у дел и вынужден был искать себе место. Мариус мечтал танцевать в Гранд-Опера, но там уже блистал Люсьен. Сам же он в исполнительском мастерстве значительно уступал старшему брату-премьеру. К тому же после «мадридской эпопеи» лучше какое-то время побыть в тени. Что же оставалось – провинция? Возможно, на какое-то время это неплохой выход из создавшегося положения, но многие театры оказались закрыты или испытывали значительные финансовые затруднения.
Со старшим братом они не раз обсуждали, как лучше всего поступить Мариусу. И вот однажды разговор зашел о попытке устроить карьеру в России. До Парижа доходили слухи о том, что в этой далекой огромной стране балет пользуется покровительством самого императора Николая I, щедро оплачивающего театральные постановки и гонорары зарубежных гастролеров. Пожалуй, самым ярким примером был успех на петербургской сцене Марии Тальони, чьи выступления в 1837–1842 годах принесли ей огромные доходы и ценные подарки. Так, как ей, в России платили не всем танцовщикам. Но многие артисты из Франции, вернувшись на родину, рассказывали о весьма достойном и стабильном вознаграждении за свое искусство. Почему бы не попытать счастья и Мариусу?
Люсьен вспомнил о своем старом знакомом – Антуане Титюсе98, служившем в это время главным балетмейстером Императорских театров в Санкт-Петербурге. Они встретились в 1842 году, когда Титюс приехал в Париж в творческую командировку, и Л. Петипа многое рассказал ему о недавней премьере «Жизели»99. В следующем году балетмейстер поставил ее в России и сообщил коллеге об успешной премьере. Это послужило поводом обратиться к нему за помощью. Впрочем, на успех братья Петипа не очень-то надеялись.
Тем временем в Париже давали концерт сестры Фанни и Тереза Эльслер. Они пригласили Люсьена принять в нем участие, а тот, в свою очередь, порекомендовал им младшего брата. Вместе они придумали pas de quatre100, в котором варьировались выступления сестер Эльслер и братьев Петипа, – они разбивались на пары и меняли партнеров. Выступление оказалось успешным, а вслед за ним пришло письмо от А. Титюса. Старый балетмейстер предлагал М. Петипа ангажемент в Санкт-Петербурге. Он должен был заменить там «весьма даровитого танцовщика» господина Эмиля Гредлю101, возвращавшегося в Париж. Мариус с волнением читал это письмо: «Г-н Петипа, Его превосходительство г-н Гедеонов, директор Императорских театров, предлагает Вам ангажемент в качестве первого танцовщика с жалованьем десять тысяч франков и полбенефиса в год».
Петипа пишет в мемуарах: «Я немедленно ответил: „Согласен“»102.
Время успешной работы А. Титюса в столице Российской империи давно прошло, его преследовали творческие неудачи. «Балет влачил довольно жалкое существование, – писал в „Хронике Петербургских театров“ в 1943 году театральный летописец А. И. Вольф. – Нового ничего не поставили…». Спустя два года, в 1845 году, в той же «Хронике…» этот автор сообщал читателям: «В балете продолжали фигурировать на первом плане второстепенные сюжеты… Балетные представления давались только по воскресеньям и посещались только присяжными балетоманами и обожателями юных сильфид…». Театральное начальство подумывало о том, чтобы расстаться с А. Титюсом. Поэтому директор Императорских театров А. М. Гедеонов
