А его сын Филипп был одним из спутников детства и юности Марии. Он был постарше, но был в одной компании с остальными. Сейчас он адмирал Нидерландов, на службе вашего брата.
Частенько бывал при дворе и Жак Савойский, еще один безнадежный воздыхатель Марии. Вот уж был человек, которому все время не везло. Я называла его «печальный рыцарь»: он с детства был грустен, как будто предвидел свое будущее. Седьмой сын герцога Людовика Савойского и Анны Лузиньян, он не имел шансов на особое положение. Хотя его братья и сестры занимали видные позиции, уже то, что его сестра Шарлотта, как вы знаете, стала женой короля Франции Людовика XI, дорогого стоило. Он же предпочел присоединиться к герцогу Бургундскому, стал верным другом и соратником Карла Смелого, хотя в итоге и потерял все свое состояние. Пока он воевал за Карла, его собственные земли, выделенные ему братом, когда тот стал герцогом после смерти отца, захватили швейцарцы, поддерживаемые и подталкиваемые королем Людовиком. К концу жизни он женился на своей родной племяннице, Мари Люксембургской, внучке казненного коннетабля Франции, который все метался между Карлом Смелым и Людовиком. На ее сестре Франциске, кстати, женат Филипп Клевский. У Жака и Мари родилась дочь, вскоре наш печальный рыцарь скончался, а его вдова сразу после его смерти очень удачно вышла замуж за Франсуа де Бурбона, графа Вандома, принца крови, между прочим. Он верный сторонник Анны Бретонской и короля Карла. А их общие владения весьма значительны.
Жак был милым и спокойным, грустным и молчаливым. Как и Филипп Клевский, он был верным рыцарем Марии, тоже зная прекрасно, что у него нет никаких шансов на ее руку. Это было какое-то уже теперь старомодное служение даме сердца. И это было трогательно!
Были в ее «свите» и де Круа, младшее поколение, теперь ставшее старшим. Сыновья Филиппа Круа от его дерзкого брака с Жаклин Люксембургской, дочерью казненного позднее коннетабля Франции, среди которых уже тогда выделялся Вильгельм – решительный, умный, бескомпромиссный. И сын Филиппа Круа-Шиме Карл – вполне достойный юноша. Все они были примерно одного возраста и большую часть времени проводили в компании Марии. И тот, и другой воевали бок о бок с Максимилианом, а сейчас занимают видные позиции при дворе вашего брата.
Частенько приезжал погостить и Николя Лотарингский, сын и наследник герцога Лотарингии, внук Доброго короля Рене Анжуйского. Мать Николя была родной сестрой Изабель, матери Марии, так что они были кузенами. Бедный мальчик! У него было слишком много честолюбивых и могущественных родственников. У поэта-короля Рене пальцы были во многих пирогах, как выражаются его друзья-враги англичане. Отец Николя, Жан, мечтал о расширении своих владений. Он боролся за корону Неаполя, за королевство Арагон, в итоге, если верить слухам, его отравили в Барселоне. Николя сначала объявили женихом вашей хорошей знакомой Анны де Боже, а потом его отец все-таки решил сделать ставку на Карла Смелого, помолвка с Анной была расторгнута (мне кажется, это ее сильно ранило), а Николя стали считать женихом Марии Бургундской. Правда, недолго. Вскоре он умер, и его смерть слишком уж многим пришлась ко времени. Слухи об отравлении были неизбежны.
Во всей этой политической сумятице Николя было трудно выживать. Он был вялым, апатичным, хотя и симпатичным юношей. При бургундском дворе, в обществе Марии и ее спутников, он явно отдыхал от тягот своей домашней жизни. О его чувствах сказать ничего не могу, мне кажется, главным из них было желание, чтобы его оставили в покое.
