– Он ее стесняется, – внезапно сказала оказавшаяся рядом с ними тетя Тоня. Затем она отвернулась от них и отошла к водителю, который возился с двухстворчатыми задними дверями микроавтобуса. Асов никак не отреагировал на слова родственницы. В самом деле, он специально носил черную вязаную шапочку. Когда Саша ее надевал, то она до неузнаваемости изменяла его внешность, пряча высокий лоб, форму лица и прическу. Он использовал этот прием, чтобы слиться с толпой, не выделяться из нее или вообще стать незаметным. Когда требовала ситуация, он снимал шапочку, и неприятель вдруг видел перед собой вместо замухрышки волевого противника с непокорной шевелюрой, открытым лбом и насмешливым взглядом прожигающих насквозь зеленых глаз. Теперь же Асов посчитал, что фокусы неуместны. Ему предстояло контактировать с людьми. Он старался произвести благоприятное впечатление на водителя, так как знал, что с ним придется пробыть долгое время, а первое мнение о человеке потом очень тяжело изменить. Уважение водителя ему понадобится.
Из конторы вышла агент Галя.
– Уже приехали? – обратилась она к водителю. – А что не заходите?
– Да стою, жду, – неопределенно ответил тот из-за дверей.
– Давайте грузите гроб, – сказала она ему.
– Сейчас, – произнес тот и, пройдя к открытой выдвижной двери, запрыгнул в салон «Газели», где стал колдовать над замками задних дверей.
– Выдайте ему деньги на бензин, – попросила мама агента.
– А деньги вы сами ему заплатите, – к изумлению Саши, заявила Галина.
– Как? – тоже удивилась мама. – Ведь Светлана Николаевна сказала, что из тех денег, что мы уже заплатили, часть пойдет на бензин.
– Нет, не могла она такого сказать, – упорствовала агент. – Такого никогда не было. – И она попятилась к дверям похоронной конторы. – Если хотите, можете ей позвонить, она сейчас на заказе.
– Конечно, – сказала мама, и все пошли за Галей в контору.
Стали звонить Светлане Николаевне, но на все звонки отвечал автоответчик.
– Она работает, – объясняла агент. – Сейчас ей невозможно дозвониться. – Ее глаза так и бегали по сторонам. Она была похожа на человека, который, раз уже что-то взяв, никогда и ни при каких условиях этого не отдаст.
– Все равно я не смогу выдать деньги, – она почти кричала. – Они заперты у нее в сейфе, а ключей у меня нет.
– Саша, – обратилась мама к сыну. – Ну скажи ей, что она про деньги говорила.
– Да, – глухо ответил Асов, глядя Гале прямо в глаза так, что она съежилась. – Я точно помню, те деньги, что я заплатил, должны пойти на организацию похорон и на бензин для катафалка.
Но агента было невозможно убедить. Саша и тетя Тоня поняли, что в этом и нет смысла: деньги она не отдаст. Они вышли из похоронной конторы на улицу, к микроавтобусу, где грузчики с водителем уже втискивали гроб в салон. Было видно, что он не умещается в «Газель». Агент также появилась на улице и смотрела, как загружают гроб. Разместить его на полу, так чтобы он стоял ровно, мешали пассажирские кресла. Асов прочитал табличку, прикрепленную внутри салона: «Число сидячих мест 13». Гроб был широким и задевал сиденья, поэтому его нельзя было поставить на пол, и часть гроба торчала на улице между распахнутыми задними дверьми микроавтобуса.
Видимо, подумав, что у Александра Емельяновича меньше всего претензий к конторе, агент встала рядом с ним, около открытой выдвижной двери микроавтобуса. Она ошиблась. Даже постороннего человека задели эти конторские «накладки». Александр Емельянович повернулся к ней:
