Наконец, Лиза заканчивает школу и, вопреки всем придиркам учителей, отлично сдает экзамены и поступает во Владимирский институт, где учится на переводчика с французского языка. Соболевы всегда жили небогато, потому девушке пришлось жить у тети, родной сестры Нины Платоновны. Тетка была вредная и даже противная. Часто она сварлила и нудила с поводом и без. Однако, что было в ней замечательно – это любовь к бескорыстной помощи без всяких упреков. Лизе неплохо жилось у тети. Единственное, ее немало огорчало то, что поблизости не было ни одной церкви. Девушке приходилось обходиться без общения с верующими, но зато это побуждало ее еще более часто читать Библию и молиться. В институте Лизу вновь невзлюбили, как и в школе. В отделении, где училась девушка, учились одни девочки и двое мальчишек, точнее уже взрослых молодых людей, которым не было дела ни до чего, что творилось вокруг, они жили, словно отдельной жизнью. Однокурсницы, было видно сразу, страшно и неимоверно завидовали Лизе, она ведь была девушка очень красивая и нежно милая, что просто выводило из себя городских куколок.
Жизнь текла скучно и однообразно. Два года Лиза наблюдала продолжение нескончаемого спектакля ее жизни, в котором девушка играла самую последнюю роль. Но жизнь ее вдруг круто переменилась и, словно перевернулась, все вокруг стало иным. Случилось это однажды утром, когда Лиза, отправляясь в институт, села в автобус. На улице было жарко, самый разгар мая месяца. В транспорте было душно и полно народу, все толкались и жались друг к другу, страшно злились, ругались и потели, от чего в душном помещении стоял ужасный запах. Лиза кое-как протиснулась между двумя бабушками и пролезла к окну, чтобы глотнуть хоть капельку свежего воздуха, сочившегося через щелку еле открытой форточки. Иногда она приоткрывала губки и тяжело впитывала кислород.
– Жарко, правда? – послышался чей-то голос прямо за спиной Лизы.
Девушка вдруг, будто очнулась, и, подняв немного грустно бровки, обернулась. Позади, совсем близко, стоял молодой человек, такой же замученный и, как другие, удушенный жарой. До ужаса красивый, как показалось Лизе, чего раньше ей ни в ком никогда не казалось. У него была типично-славянская внешность: светло-русые густые волосы, серые глаза, не высокий и не низкий, на вид лет двадцати трех. Лиза кривовато улыбнулось и потупила взгляд, что испортило бы лицо любого другого человека, но только не ее. Девушка так казалась еще милее и нежнее, чем обычно, и незнакомец явно это заметил. Молодой человек на несколько секунд уставился сразу и на глаза, и на губки Лизы, и сам растаял в сладко-упоительной улыбке. Девушка еще более смутилась и отвернулась.
– Куда вы едите? – спросил неожиданно незнакомец, испугавшись потерять взгляд девушки.
– В институт… – ответила Лиза, будто сама сомневалась в правдивости своих слов. – Здесь недалеко… На Советской.
– Что вы? Я тоже там учусь… Как это я вас раньше не видел? – спросил молодой человек сам себя. – Жалко… – протянул он. – Руслан Громов… Меня зовут Руслан. – сказал он и с трудом вытащил зажатую меж людьми руку, протянув ее Лизе.
– Лиза я… Соболева. – ответила девушка, пожимая руку собеседника.
От остановки до института они прошли вместе, оживленно о чем-то беседуя. Лиза казалась немного скованной и рассеянной – никогда раньше не приходилось ей со столь наивной простотой общаться с человеком не из церкви. Девушка была удивлена такому приятному к ней отношению со стороны Громова, потому ей казалось непривычным то, что кто-то принял ее такой, какая она есть, хотя, по правде, они были знакомы лишь несколько минут. Во время пути Руслан был весел и непринужден. С некоторым возбуждением рассказывал он Лизе различные забавные истории и с искренним интересом слушал новую знакомую. Придя же на место они расстались, но Громов открыто выразил желание увидеться вновь, на что Лиза только мило улыбнулась и отправилась на учебу.
