Он добавил:
– А зря.
– Да? Я тоже так думаю. В ём скока карманов?
– Думаю, этого хватит для знакомства, – сказала Афродита. – Ты думаешь, зачем он сюда вылез?
– Нет, нет я не буду драться, – сказал парень. И добавил: – Рыба есть?
– Ты испортил нам продолжение ужина, а теперь еще хочешь есть самого себя? – Она повернулась ко мне: – Узнаешь?
– Нет.
– Этот тот окунь, которого мы ели.
– Не может быть, – я зажал рот рукой. – Вы меня сделали Ганнибалом, мэм.
– Он жив, ты сам видишь.
– Живых людей я тем более не люблю. Могу даже добавить: очень, очень.
– А вот он хочет есть самого себя.
– Я обещал Шекспиру, что сделаю это, – сказал парень.
И он сожрал половину прямоугольной жаровни семь на восемь. Мы, конечно, не стояли перед ним, как пеньки, и не глазели на это ганнибальское пиршество, как следующие жертвы. Я только сказал:
– Там в холодильнике фасоль. – А она:
– А внизу бутылка Кьянти.
– Далеко ходить, – только ответил парень. И действительно:
– Где это Далеко? – Вот однажды я шел по неправильному пути, а навстречу мне из-за мусорных баков выбежала ворона с раненым крылом.
– А что я могу сделать? – А ведь можно было ее спасти. Машина у меня была недалеко, где находится Ветлечебница я знал. Далеко, правда, от этого места, где я снимал квартиру.
Но если я не туда иду – какая разница? Более того, эта ворона и показывала мне, что я не туда иду, надо сделать поворот, и мне просто на просто:
– Некуда спешить.
Вот и ему надо не подглядывать за нами в качающихся кустах, а бежать отсюда, бежать, как можно дальше.
А в итоге Афро посадила его в железную клетку, как Джуди Фостер Энтони Хопкинса. А ведь виноват был совсем другой человек:
– Буффало Билл.
Я вытер пот со лба.
– Чё ты? – ласково спросила дама, – устал уже.
– Не, я просто с ужасом подумал:
– Не за Ганнибалами ли мы охотимся?
– В общем там, ты отвлекся и сбил мне весь кайф.
– И чего?
– Давай заканчивай, пойдешь с ним драться.
– Да ты что? с людоедом я драться не буду.
– Зря ты так расстроился. Это обычный Циклоп.
– А они…
– А они всегда ели не только себе подобных ослов, но и людей.
– Ели, – повторил я, и добавил: – Едят и будут есть.
– Ну что, готов, бродяга? – спросила дама, пытаясь вылезти из-под меня.
– Та не, ты посмотри, что он вытворяет.
А дело было в следующем:
– Парень нажрался, напился и прыгнул в воду. – Он превратился в большую, огромную акулу и сожрал предмет моих тайных надежд – белую с розовой полоской яхту.
– Как он мог это сделать? – спросил я подругу, пока она одевалась. – Ты говорила, что яхта – это картина. Реальность ее в другом времени.
– Ты сам видел, что он надел на себя шкуру другого времени, стал большой акулой.
– Что надо есть, чтобы обладать такими способностями? – спросил я.
– А ты не видел?
– Жареную рыбу?
– Нет.
– Копченую?
– Нет.
– Рыбу, которую приготовил я.
– Ну, нет.
– Он съел самого себя.
– Наконец ты все понял.
– Я не буду есть самого себя даже для того, чтобы победить этого Циклопа. Более того, за что его убивать? Вот если бы он ел других, то естественно, его можно считать за врага, которого мы ищем.
– Я…
– Поздно якать, – сказала она. И я мог только прочитать:
Но кто мы и откуда
Когда от всех тех лет
Остались пересуды,
А нас на свете нет.
– Вы что чит-таете?
– Кто? Что? Спи дальше.
– Не понимаю, чем я заслужил такой грубый ответ.
– Ну, хватит, хватит. Я не дура, ты не сможешь меня разыграть.
– Хорошо, если вы так настроены, я пойду схожу в вагон-ресторан.
