– Пожа-алуйста… – эхом отозвался кто-то сзади. – Николай Степанович…
– Что? – Армен уже стоял, полуприкрывая маршала плечом, рука отведена назад – можно бить, можно выхватывать оружие…
– Постой, мальчик, постой. – Николай Степанович положил ему руку на плечо. – Это, можно сказать, свои…
От стены отделился человек, которого он в последнюю очередь ожидал встретить здесь. Человек походил на страшно усталого, обносившегося и постаревшего Шаддама – и не имел ни малейшего отношения ни к древним расам, ни к Конгрессу, ни к Испании. Это был бригадир таджиков-строителей, которые в прошлом году ремонтировали Николаю Степановичу дачу. Его звали Идиятулла, обычно просто Толик. Когда-то он был авиационным инженером. Дачу отремонтировали хорошо, но за окончательным расчётом Толик почему-то не пришёл, а бригада не решилась взять его пай – сказали, пусть пока деньги полежат…
– О, господи… – Армен тоже узнал его. – Толик? Что вы здесь?…
– Если можно, – сказал Толик, – что-нибудь съесть…
У входа в ресторан подпрыгивал Костя и смущённо переминался Шаддам.
– Нойда нашлась, – сказал Костя. – Идёт сюда.
– Хорошо, – сказал Николай Степанович. – Значит, никуда пока не идём, ждите нас у бассейна, позовите сюда Аннушку.
– А Стёпа тоже здесь? – спросил Толик.
– Нет, он на хозяйстве… Так. Вы сколько не ели?
– Четыре… пять дней. Да, пять.
– Тогда чего-нибудь лёгкого и немного, понимаете? Нужно постепенно.
– Я знаю, Николай Степанович. Мне приходилось голодать…
Стало неловко.
– Сыр, – сказал Николай Степанович Армену. – Три ломтика ветчины, оливки. Чай. С сахаром?
Толик кивнул.
Армен ушёл к столу с закусками, а Николай Степанович повернулся к Толику.
– Так что случилось? Куда вы тогда исчезли? Откуда сейчас?
– Из Португалии…
– Понял. Документы хоть какие-нибудь есть?
– Нет.
– И как же вас угораздило?
– Шайтан помог.
Они помолчали. Вернулся Армен с подносом. Толик, с трудом сдерживаясь, проглотил ломтик сыра, потом другой. Подошла Аннушка, всплеснула руками. И Толика прорвало.
…не жадность это. Неправда. Когда детей надо кормить – это не жадность. Говорят тебе: всё бросай срочно, такая работа редко кому выпадает, зато в конце – деньги, много, больше, чем надеялся, так, чтобы не только кормить детей, но и чтоб школа, чтоб уехать, чтобы жизнь – а не всю жизнь выхаживать виноград, который всегда не твой, а хозяйский… Разве жадность – поехать за деньгами, которые дадут детям нормальную жизнь?
Только ехать надо было прямо с места – иначе не успеть, иначе не возьмут, потому что уже улетает самолёт, уходит автобус, и не успеешь вскочить на подножку, даже если задержишься всего лишь позвонить. Вот он только и успел – дать вербовщикам адрес Николая Степановича и попросить, чтобы передали односельчанам в бригаде: заберите деньги, передайте семье, пусть не беспокоятся, придёт время – отец вернётся. С большими деньгами. Толик зарычал горлом – наверное, это был смех.
Тогда, прямо на строительном складе, куда он приехал отблагодарить хороших людей за хороший товар, его и подрядили строить особняк в Португалии для нефтяного магната, которому моря по колено, а Памир по плечо. И последнему дураку, последнему авиационному инженеру было ясно, что такую удачу выпускать нельзя. Документы? Паспорт по сегодняшним порядкам у любого человека восточной внешности с собой даже ночью, визу рабочую – сделают прямо на границе, нефтяным магнатам ведь не законы писаны, а дыры в этих самых законах…
