Маршал Тухачевский. Мозаика разбитого зеркала - страница 61

^>132.

Таким образом, разведка 3-й армии буквально сразу же после переправы через Тобол предупреждала и о мероприятиях противника по укреплению берегов Ишима, и об отводе частей за реку на пополнение, и о комплектовании в тылу новых частей, и о проведении мобилизаций, и о получении ими наступательных задач. Причем сообщались эти сведения не только во фронт по основному месту назначения, но и копиями – смежной 5-й армии, так что не знать этого там не могли.

Пятоармейцы делали то же самое – с копиями соседям.

Из разведывательной сводки 5-й армии: «Челябинск 1 сентября 14 час. – мин. Разведывательная сводка к 14 часам… Вывод: Противник защищая подступы к Петропавловску пытается задержаться в районе желдороги к югу на заранее укрепленных позициях для чего имея в районе Чобыково Симбирскую, в районе Гусиная Самарскую дивизии, в районе Богатая кавбригаду и на Петропавловком тракте партизанскую группу Доможирова повел наступление частями Ижевской дивизии (1 и 2 полки) из выс. Дубровин на д. Богатая в стык между 2 и 3 бригад 26 дивизии и с северо-востока кавбригадой. 2/ имея в виду что противник имеет в резерве 7 и 11 Уральскую и 4 Уфимскую дивизии и спешно укрепляет прилегающие к Петропавловску селения возможно проявление еще более сильной активности при нашем ближайшем подходе к линии реки Ишим и городу Петропавловску НР 991/р»^>133.

Стоит отметить, что никакая разведывательная информация мимо М. Н. Тухачевского не проходила. Установлено, что в составлении армейских сводок он принимал участие лично – на многих дивизионных и армейских сводках, равно как и на бланках переговоров с дивизиями, сохранились рукописные пометки командарма-5, какие именно сведения включать в сводку, как наиболее важные.

Однако все предупреждения фронтовое командование либо игнорировало, либо скептически относилось к практической возможности белых действительно организовать наступление.

В этом плане интересен пример с мобилизацией сибирцев.

Из разведсводки Восточного фронта к 24 часам 1 сентября 1919 года, направленной в штаб Реввоенсовета Республики: «ВОСТОЧНЫЙ ФРОНТ. 5-Я АРМИЯ…Петропавловское направление… По показаниям пленных район Петропавловска спешно укрепляется противником. По документальным данным и показаниям перебежчика 3 Сибирского казполка в ст. Пищаловская и др станицах для действия в районе Петропавловска формируются якобы 8, 9, 10, 11, 14 и 15 Сибирские казполки для чего мобилизованы возрасты от 17 до 50 лет… Выводы… 3/ Сведения о формировании из мобилизованных от 17 до 50 лет в Петропавловском районе 7 казачьих полков маловероятны… НР 96/Р Начопервост Шварц, за начразведотдел Андреев»^>134.

Иными словами, пятоармейская разведка обнаружила формирование сибирских казачьих частей – и действительно, в Сибирском войске во второй половине августа проводилась тотальная мобилизация. На фронт по решению 5-го Чрезвычайного круга Сибирского войска, состоявшегося в Омске 7–13 августа 1919 года, подлежали призыву все казаки от 18 до 45 лет без отсрочек и освобождения от призыва. По данным В. А. Шулдякова, уже к 23 августа в районе Петропавловска дислоцировались, полностью или большей частью, 7, 8, 10, 11, 13 и 14-й Сибирские казачьи полки с их пулеметными командами – всего 22 сотни (по штатам почти 3500 шашек) и 48 пулеметов^>135.

5-я армия сообщила во фронт о формировании шести казачьих полков для действий в районе Петропавловска – и фронт не поверил, посчитав эти сведения «маловероятными». Зато впоследствии, когда части 35-й сд и 5-й сд действительно налетели на сибирцев в районе станицы Пресновской и поселка Островного, командование Восточного фронта не придумало ничего лучшего, кроме как, по выражению барона Будберга, «рассылать обидные цуки».