Именно после такого «полу-успеха» Массена отзывают в Париж, перепоручив войну в Испании старому наполеоновскому однокашнику маршалу Мармону, которого 22 июля 1812 г. наголову разбили англичане в судьбоносном для Испании сражении при Саламанке. С одной стороны, Массена, безусловно, задела эта рокировка, но, с другой, он как никто понимал, что «здесь больше потеряешь, чем приобретешь», и в сопровождении «легкой артиллерии» вернулся во Францию. Очень нескоро Наполеон выкроил минутку для встречи с маршалом. При этом начал он ее весьма нелюбезно, можно даже сказать грубо: «Так вы уже больше не (театральная пауза) Массена?!»
Между прочим, много позже Наполеон критиковал Массена за его действия в Португалии, Испании, при Бусако, Торрес-Ведрас и даже вспоминал ему сдачу Генуи. В последнем случае Бонапарт и вовсе заговорил о… гуманности на войне! В его понимании, «если думаешь о гуманностях, то не надо воевать». Наполеон, конечно, был гениальным полководцем, но следовало ли ему столь безапелляционно «опускать» одного из лучших маршалов, которому он поручил победить в партизанской войне, т. е. решить невыполнимую задачу!
Массена знал себе цену, и молва гласит, что он «не прогнулся», а достойно ответил на подвох-издевку императора. Но именно после этого его почти 40-летняя военная карьера пошла на спад. Стала прогрессировать и тяжелая болезнь, которая спустя несколько лет свела в могилу героя Риволи и Цюриха, Генуи и Эсслинга. Массена уже не участвовал в кровавых сражениях 1812, 1813 и 1814 гг., а в период «Ста дней» он и вовсе проявил старческую прозорливость – внутренний голос искушенного вояки безошибочно подсказал ему: полет орла уже закончился! – и не ввязался в последнюю авантюру Бонапарта. После окончательного падения Наполеона вернувшиеся во Францию Бурбоны сделали Массена губернатором Парижа и предложили ему стать членом трибунала над маршалом Неем, нарушившим присягу и перешедшим на сторону Бонапарта. Массена удалось очень ловко уклониться от этой сомнительной чести под тем предлогом, что после ссоры с Неем в 1810 г. (вспомним пассаж с «кулевриночкой») он не может быть непредвзятым судьей. Этим дальновидным ходом хитрый контрабандист навсегда обеспечил себе алиби в грязном деле осуждения Нея в отличие от некоторых других сослуживцев «храбрейшего из храбрых»!
Массена понимал, что дни его уже сочтены, и мудро предпочитал вспоминать о минувшей славе. За три дня до кончины он встретился со старшим сыном маршала Ланна и в деталях поведал тому об ужасном ранении и жуткой смерти отца, очевидцем которой был сам. Массена – один из самых ярких представителей фантастической плеяды наполеоновских маршалов – ушел в Бессмертие тихо, после обеда.
На его похороны на кладбище Пер-Лашез пришло невиданно большое количество наполеоновских маршалов: Келлерман, Серюрье, Мортье, Сюше, Лефевр, Удино, Виктор, Журдан, Даву, Монсей – и около 200 генералов! На его могильной плите указаны только имя, дата смерти и четыре прославивших сражения: Риволи, Цюрих, Генуя и Эсслинг.
Кстати, после маршала остались так называемые мемуары Массена, изданные лишь в 1848–1849 гг. И тут выяснилось, что «любимое дитя победы» был немногословен и избегал шокирующих фактов. Читатель найдет в них лишь по-армейски сухие, сугубо профессиональные оценки проведенных им походов, боев и сражений.
Р. S.
