Всех этих радостей я был лишён – я был последним курсантом, необходимым для формирования первоначальной группы. Саня разбудила меня где-то под конец планетарного дня, быстро ввела в курс дел, положений и протащила по психологам и медикам. Одним из которых оказался страдающий похмельем Фор. Это тоже интересный нюанс формирования экипажей ВКС: в ВКС призывается медик, который уже имеет практический опыт и может сходу выполнять прямые медицинские функции.
Фор взял образцы крови из кушетки, посмотрел в потолок, поставил отметку: «Годен» и лёг спать лицом в стол. Вообще-то он должен был ещё обработать рану на моём лице, чтобы шрама не осталось, но добудиться до него не получилось.
Все эти медицинские проверки я уже проходил дома на Земле, в академии просто делают быструю перепроверку на всякий случай. Вообще, сейчас любой человек или кэц, имеющий стандартный астра-пакет или расширенный астра-пакет генетических модификаций без проблем пройдёт всю серию физиологических тестов. Исключением являются только обладатели редких генетических заболеваний (как Саня) или уникальных мутаций.
В процессе хождения по кабинетам я пересекался с другими курсантами моей группы, как бы невзначай крутящимися неподалёку. Новые лица – это всегда интересно. Причём лица, вовремя прибывшие на разъёбанном такси с разъёбанной мордой.
Двадцать стандартных часов каши из новых лиц, бесконечных медобследований и тестов внезапно закончились, я, вяло отмахиваясь от желающих подружиться, с трудом доковылял до своего кубрика, упал на койку, пристегнулся к ней (привычка, приобретённая на Катти Мару останется со мной на всю жизнь) и потерял сознание, только для того, чтобы быть разбуженным будильником в 00:00 и приступить к обучению.
В начале группа живёт по следующему распорядку: подъём, физо, завтрак, урок, урок, физо, обед, урок, урок, физо, бой, ужин, свободное время, отбой. Физо общее, на уроки курсанты ходят разделёнными по профессиям (есть исключения). Профессиональные занятия у навигаторов – это сплошная практика с лёгкими вкраплениями теории. Каждое место в аудитории выглядит, как приблизительная копия боевого поста навигатора: большая клавиатура, большой выгнутый (от себя выгнутый) дисплей, широкий тачпад (мышка, стило, контроллер или любая другая штука, не прикрученная к столу, в условиях нестабильной гравитации бесполезна). Будущие навигаторы осваиваются с инструментами и задачами. У всех остальных ситуация аналогична. Эта часть обучения щадящая и ничего особо интересного не происходит. Её основная задача: вбить в курсанта все навыки для выполнения задач. Получить пилота, который в спокойно обстановке не путает педали; навигатора который может спокойно просчитать дальний шаг; и так далее. На это не уходит много времени: инструменты предельно просты, понятны и сделаны для идиотов. Даже кошку можно было бы научить, если бы ей хвост не мешал.
А вот после первого экзамена (который я, естественно, сдала на «ахуительно»: 3 – прим. Сани) начинается самый экшен. Курсанты уже показали себя специалистами, все знают, кто что может. Наступает время жёсткой подготовки и формирования экипажей. И начинается время отсеивания не годных по тем или иным параметрам. И заканчивается время фиксированного распорядка, занятий становится больше, и они становятся разнообразней. В это время отдельные курсанты получают одну красную нашивку и начинают считаться личинками командоров. Не все способны стойко перенести всё дерьмо, которое падает на командора, и у многих нашивка заменяется обратно на жёлтую.
