В Сан-Хосе Берни перебрался из Швейцарии со своей подругой Джейн, которая почти сразу устроилась на работу в крупную логистическую фирму, занимавшуюся перевалкой грузов в порту Сан-Франциско. Из-за плотной загрузки девушка с женами сотрудников центра почти не общалась. Чтобы устранить этот пробел, Миша и Яна в конце недели организовали у себя дома небольшую тусовку с барбекю. Каково же было удивление, когда выяснилось, что Джейн, подруга Берни, русская. Вернее, русская с литовским паспортом, а еще с ливанским и иорданским. Зовут ее Женя Рауде. Девушка долгое время работала в ООН в гуманитарных программах на Ближнем Востоке. Обеспечивала логистику доставки и распределения продуктов питания и медикаментов. Свободно говорила на арабском и трех европейских языках, имела степень по бизнес-администрированию. Последнее время занимала топовую позицию в крупной логистической фирме во Фризоне Дубая. По ее словам, с Берни они знали друг друга давно и уже подумывали осесть где-нибудь и пожениться.
В разговоре Джейн была приятной, казалась простой и незатейливой. В друзья не навязывалась, о себе много не рассказывала, но предложение вступить в «клуб русских жен» приняла, оговорившись, что работает на филиал прежней дубайской логистической компании в Сан-Франциско, поэтому сможет принимать участие в тусовках только по выходным.
Вечеринка у бассейна прошла весело. Ваха прислал своего повара с огромным количеством маринованного мяса и литровой бутылей чачи, поэтому настроение у всех было замечательное. Однако в конце произошло одно досадное событие, испортившее всем настроение. На виллу к Мише в сопровождении полицейских заявились два офицера иммиграционной службы. Они предъявили какой-то ордер, проверили и отсняли у присутствующих документы, прошлись по дому и, вручив Когану и Яне повестки в иммиграционное управление, удалились. Настроение после такого визита было испорчено, и, выпив по прощальному коктейлю, гости разошлись.
На следующее утро Миша с юристом Альфа Спейс, в которой он до сих пор официально числился, сходил в иммиграционную службу, заполнил какие-то формы и подписал бумаги. На этом все закончилось. Вид на жительство и разрешение на работу в Калифорнии у него уже были. Причем документы выдавались по специальному распоряжению губернатора, которое имело даже большую силу, чем федеральная иммиграционная служба. Здесь волноваться было не о чем. Но осадок все-таки остался. Тем более что по этому поводу Мише лично позвонил Теон и долго расспрашивал, как вели себя полицейские во время рейда. А вечером в этот же день к нему домой пришла группа специалистов безопасности Альфы, которая просканировала виллу и территорию на предмет жучков. Ничего не сообщив о результатах обследования, они удалились, оставив хозяев в состоянии полного недоумения.
Позже Гор с видом знатока объяснил, что история с иммиграцией и жучками, скорее всего, связана с конкурентами. Равных Теону по масштабу в Штатах не было, но несколько фирм поменьше космосом все же занимались. Они всячески пытались ставить Альфе палки в колеса и воровать готовые идеи, технологии и людей.
Несмотря на этот инцидент, жизнь у Миши Когана в Сан-Хосе была вполне себе комфортной. Проектирование космического буксира продвигалось успешно. Быт не напрягал, потому что всю работу по дому делала прислуга, а по выходным его скрашивали вечеринки, пикники на природе с новыми друзьями и коллегами и прогулки по морю на арендованных яхтах. К тому же отношения с Яной перешли на новый уровень, и парочка всерьез подумывала оформить их официально. Но американская действительность скоро дала понять, что русский ученый рано расслабился и почувствовал себя в раю.
