Правительство ФРГ настолько серьезно восприняло многочисленные сообщения о сохранении Борманом своей жизни, что назначило в ноябре 1964 года награду в 100 тысяч марок (25 тысяч долларов) за информацию, способствующую его аресту.
В октябре 1965 года Тадек Тувия Фридман, директор Института по документации нацистских военных преступлений в Хайфе, Израиль, сообщил корреспонденту нью– йоркской газеты, что ему известно место в Аргентине, где проживал Борман.
В январе 1966 года Клаус Эйхман, сын Адольфа Эйхмана, написал открытое письмо Борману, опубликованное в ведущем журнале ФРГ, с просьбой к секретарю фюрера выйти из своего южноамериканского убежища и взять на себя ответственность за преступления, «за которые мой отец отвечает вместо вас перед судом Израиля».
Доктор Фриц Бауэр заявил в апреле 1966 года, что пространство поисков Бормана сужается, и выразил надежду, что «мы преследуем его по горячим следам».
27 марта 1967 года Симон Визенталь провел пресс– конференцию в офисе Антидиффамационной лиги Бнай– Брит в Нью-Йорке. Он совершал тогда свой первый визит в Соединенные Штаты в связи с публикацией его книги «Убийцы среди нас», в которой рассказывалось о его деятельности с 1945 года по розыску нацистских военных преступников. Глава частного Центра еврейской документации в Вене сообщил на пресс-конференции, что «Борман свободно путешествует по Чили, Парагваю и Бразилии. У него мощная организация, призванная помочь другим нацистским военным преступникам избежать преследования властей». Визенталь добавил, что Борман пользовался пятью или шестью псевдонимами и «у него много друзей, денег. Я получаю сведения о нем сразу из двух мест, расположенных слишком далеко друг от друга, чтобы допустить, что действует лишь один человек».
4 июля 1967 года министерство юстиции ФРГ возобновило свой запрос к федеральному Верховному суду Бразилии по поводу превентивного ареста и выдачи секретаря фюрера и главы секретариата нацистской партии. А 31 декабря 1967 года лондонская «Санди таймс» в статье на первой полосе своего корреспондента в Центральной Европе Энтони Терри сообщила, что Борман живет на юге Бразилии в небольшом нацистском поселении, расположенном у границы с Парагваем. Информантом Терри был Эрих Карл Видвальд, бывший ефрейтор СС, который заявил, что Борман уходил от преследования по маршруту, организованному ветеранами СС, и прибыл в Аргентину в 1947 году. Однако, согласно Видвальду, Бормана в настоящее время невозможно узнать из-за неудачно сделанной пластической операции. Более того, он находился при смерти из-за рака желудка. Тем не менее судьба Бормана или его место проживания оставались тем, что Визенталь определял как «самую большую нераскрытую тайну нацизма» в течение более чем двух десятилетий после гибели Третьего рейха.
Но была и еще одна загадка, связанная с Мартином Борманом. Кем он был в действительности? Как он поднялся от безвестного партийного функционера до положения во власти, когда, оставаясь в основном в тени, он, по словам Германа Геринга, «определял все существование Гитлера»? Это возвышение поставило в тупик даже тех немногих, которые хорошо знали Бормана в течение двенадцати апокалипсических лет нацистского режима. Одним из них был Альфред Розенберг, философ нацистского движения.
Как глава министерства по восточным территориям, которое осуществляло власть на обширных пространствах России, оккупированных нацистами, Розенберг часто становился жертвой интриг Бормана. Перед восхождением по тринадцати ступеням к виселице в Нюрнберге Розенберг писал в своих мемуарах: «Никакая, даже буйная фантазия не могла предсказать карьеру Мартина Бормана».
