Маруся. Один солнечный день - страница 8

Да вы, голубчик, не стойте. В ногах правды нету. Присаживайтесь вот тут, рядышком. Слушайте. Вам точно хочется услышать продолжение? Если нет, вы скажите. Незачем слушать неинтересные истории – голову себе забивать. В мире так много занимательного, что просто некогда тратить время на занудных собеседников и скучные истории. Вам уже любопытно? Ну, хорошо!

Была у Адама одна диковинная особенность, привычка, что ли. Странная, для людей, но для меня даже приятная. Приходил он ко мне, здоровался, как с равным, как с человеком. Потом клал обе руки на ствол, прижимал их к моей коре, как будто даже обнимал меня. Прикладывался то ухом, то лбом и разговаривал. Про семью рассказывал, про жену и детей, про работу свою, про планы на будущее. Иногда будто бы советовался. Задаст какой-то вопрос и замолкает – прислушивается. Я сначала молча стоял – не понимал, что делать-то надо. А затем начал отвечать – листьями шелестеть, да ветками шуршать – в общем, как мог, так и отвечал. И, надо же, Адам, вроде как, понял меня. Глаза повеселели, головой закивал. Чаще стал приходить. Больше рассказывать. Про предков своих и про то, как дом этот строили всем миром. Про садоводство советов моих спрашивал – мол, как нам тут живётся, в чём нужда есть, чем лучше поливать, влияет ли, на самом деле, Луна, стоит ли шершней истреблять или наоборот, оставить. И так далее. Много вопросов задавал. И слушал, слушал меня. А я, как мог, конечно, отвечал. Ничего не утаивал. Мне не жалко. Для хорошего человека – всё это только на пользу.

– Несколько месяцев искали того юношу. Исколесили равнины и степи, истоптали пустыни и горы. И вот однажды, спустя долгих семь месяцев и сорок дней, нашёлся наш герой. И где бы ты думала? – спрашивает меня мама.

– Где, мама? Расскажи, пожалуйста, скорее! – прошу я маму, затаив дыхание.

– Под окнами Юлдуз! – озорно отвечает мама. Она, конечно, понимает, что я ужасно хочу узнать, что же случится дальше. Но тянет и тянет время. А мне так не терпится услышать уже счастливый конец истории. Я уверена, то есть, очень надеюсь, что он будет счастливым.

– Как же так, мам? – негодую я. – Ведь его там не было. Ах, он обманщик! Где же он прятался всё это время?

– А он и не прятался! Но однажды, ко дворцу подошёл мужчина, одетый в галабею10 и чалму. Он немного сутулился, и, вроде, даже прихрамывал. Платок закрывал его лицо до самых глаз. А тень от низко надвинутой чалмы падала на глаза и, казалось, что они впалые, как у старца. Он сообщил, что знает, где находится тот юноша, но готов рассказать это только самому султану. Его провели к султану, потому что тот приказал впускать к нему всякого, кто имеет хоть какие-то новости о том юноше.

Зашедший мужчина поклонился султану, приветствовал его витиеватыми речами, как было тогда положено: «О, мудрейший из султанов, о, величайший из великих…» и сказал, что готов выдать местоположение сказочника, но только требует обещанную награду – сундуки с золотом, сей же час. Только тогда, увидев у своих ног три сундука, наполненные золотыми монетами доверху, он расскажет всё, что знает. При этом он гарантировал надёжность информации.

Султану пришлось согласиться – очень уж ему было жаль свою дочь, которая исхудала, высохла почти, стала бледной и слабой. Косы её совсем вросли в камень – хоть на лысо девушку стриги. А всё от долгого ожидания и тоски по любимому. Приказал султан принести сундуки с золотом, проверить их, показать содержимое пришедшему и пообещать, что тот выйдет живым и здоровым из дворца. Сундуки поставили у ног мужчины.