Читать онлайн Оле Адлер - Маша и Медведь

1. Выпускной Маши

Солнце тускло светило, обещая скорые сумерки и малиновые разводы заката в отражении реки. Одноклассники разбрелись по скамейкам, провожая нервы экзаменов хмельными градусами огненной воды. Из наших мало кто действительно заканчивал в этом году школу. Но многие переходили в другие классы по профилю, готовясь к поступлению. Моя лучшая подруга вообще решила сменить школу. Уверяла, что в нашей никаких перспектив по химии, которая нужна в каждом техническом вузе.

- Пойми, Мань, - в сотый раз объясняла мне Кристина, - В любом случае нужно поступить на техническую специальность, где одни парни.  Знаю, это сложно, но надо!

- Зачем? – я, как всегда, не хотела ее слышать.

- Будешь среди них королевой, выберешь самого перспективного. А в гуманитарных – одни бабы и неудачники. И эти неудачники выбирают среди одаренных самую классную.

- То есть ты предлагаешь мне быть той самой неудачницей среди парней?

Мне так понравилась собственная шутка, что я хрюкнула, захлебнувшись глотком пива.

- Я тебе предлагаю с головой подойти к вопросам, которые сформируют твое будущее, дуреха, - огрызнулась Крис.

Но увидев, как у меня пузыриться из носа Клинское, рассмеялась, угостила платком.

- Не, Крись. Химия мне не дается. Завалюсь, если попаду к сильному учителю. Наша ставит вроде как авансом. На докладах заработаю свое хорошо и ладно.

- Лентяйка ты, Машка.

- Лентяйка, - подтвердила я.

- Ничего нет в этой химии сложного. Пару вечеров посидеть и разберешься.

- Не хочу.

- А мужа приличного  хочешь?

- Хочу.

- Вот и я. Поэтому буду сидеть эти два над проклятыми валентностями, чтобы потом поступить, охомутать какого-нибудь смазливого гения и пить пина-колладу под пальмой, - Крис передернула плечами, - но и смазливый богатенький засранец тоже сойдет. Я не брезгую династическим капиталом.

Теперь я расхохоталась. Крис всегда была честна с собой и со мной. А вот парням и другим девчонкам умело пускала пыль в глаза.

- Долгий план, Крис, - я продолжала веселиться, - А можно пальму и смазливого с бабками прямо сейчас?

- Нельзя, - она опять окрысилась, - Мы серости, Маш. Предки у нас обычные работяги, поэтому придется пахать, чтобы вынырнуть из нашего болота.

- Нормальное у нас болото, - я пожала плечами.

- Деревня, - фыркнула подруга, - Вон смотри, Корнеева и Петраковым сосутся. Сейчас в кустах переспят, после школы поженятся, после универа детей родят. Лет через десять он изменит с ее подругой. Подумают, и решат не разводиться, чтобы квартиру не делить. Хочешь так же?

Я взглянула на одноклассников, которые действительно влюблялись на соседней лавке.  Какой бы наивной и романтичной я ни была, но Кристинины слова отдавали суровой правдой.

- Не хочу, - помотала головой, словно отгоняла от себя незавидную судьбу.

- Поэтому, Мах, сейчас надо забыть про все эти любовные глупости. Никаких интрижек. Никаких парней. Только учиться! Учиться, Маня!

- Как завещал товарищ Ленин? – я совсем развеселилась.

- Именно, - подтвердила Крис, стукнув своей бутылкой о мою.

Мы синхронно глотнули. Я хотела продолжить разговор об учебе и парнях в саркастическом ключе, но не пришлось. Кристина смотрела мне через плечо куда-то вдаль прогулочной дорожки парка. И определенно она разглядывала не наших поддатых в честь праздника одноклассников. Этот взгляд я отлично знала. Почти сразу за взглядом последовал вопрос, который вдребезги разносил Кристинкину теорию:

- Это кто там? Геллер что ли?

Я повернула голову, не сдерживая ехидного смешка, ответила:

- Он самый. Гроза девиц Глебушка Геллер и его верная пара-тамара Мишенька Симонов.

Они мне не нравились. Никогда. Особенно Геллер. Высокий, атлетичный, красивый блондин. И заносчивый, самовлюбленный бабник в одном лице. Эх, может с заносчивостью я и хватила. Мы с ним никогда не общались, но вид у него был под стать этим определениям. Каждый месяц новая подружка.  Никогда не понимала, что в нем девчонки находят… Наверно, у меня иммунитет, потому что в детстве мы жили в одном доме, а еще у родителей были дачи по соседству. Вернее, это у нас была огородная каторга, а у его отца участок земли на выселках, который потом он превратил в крутую спортивную базу. Но мне запомнилось больше ветхое строение и турники, которые его папа вкопал, как только купил участок. И Глеб, который с этих турников не слезал. Обезьяна, прости господи.

- Машк, а чего они сюда приперлись, а? – поинтересовалась Крис.

Я фыркнула.

- Так пьяных девочек снимать. Ты как вчера родилась.

- Геллер классный. Жаль, что мы в разные смены учились.

Вот она вся в этом. Битый час мне доказывала теорему безбрачия, но стоит на горизонте появиться смазливому парню – все, поплыла Кристинка.

 - Да кобель он блудливый, Крис, - фыркнула я пренебрежительно, - Шалава в штанах. 

- Погромче скажи, чтобы он услышал, - огрызнулась подруга.

Пивные градусы заиграли во мне дерзостью.

- КОБЕЛЬ ОН, - заорала я во все горло на весь парк.

Народ стал оборачиваться, а я собиралась просветить зрителей, кто есть собака мужского пола, но Крис закрыла мне рот рукой. Она хохотала, оценив мою жажду оповещения.

Глеб кстати тоже на нас взглянул, а вот его адъютант Михаил посмотрел не на нас, а именно на меня. Улыбнулся и подмигнул. Так задорно, словно знал, о ком я говорила, и разделял мнение.  От его внимания стало неудобно.

- Девчонки, до туалета сходите со мной? – подошла наша одноклассница.

Я тут же согласилась, чтобы взять тайм-аут. Кристина осталась.

Пока мы болтали, прогуливаясь до деревянного чудо-сартира, волнение поутихло.  Однако вся кровь ударила в голову, когда, вернувшись, я обнаружила, что мое место на лавке рядом с Кристиной занял Симонов, а Геллер стоит напротив подруги, распушив перья и все свое обаяние по ее адресу.

2. Глава 1. Богатой будешь

Миша, как обычно, собирался на работу. Ранний подъем, чтобы успеть за час до первой тренировки, и позаниматься самому. Алиса налила ему кофе, вернулась к овсянке на плите, чтобы помешать.

- Спасибо, - проговорил Миша, поднося к губам чашку.

- На здоровье, - улыбнулась Алиса.

Как обычно.

- Изюм, мед? – спрашивала она, хотя заранее знала ответ.

- Да, как обычно, - ответил Миша, провожая глазами ложку янтарного меда и горсть изюма, которые Алиса добавила в овсянку.

Допив кофе, Симонов смешал себе протеиновый коктейль и выпил. Пока остывала каша, он листал в телефоне новости и публикации, лениво отвечая на вопросы подруги.

- Что на тренировке сегодня?

- У меня толчок, а народу рывок дам и кондицию минут на десять.

- Классно. Жаль не смогу. Работы навалили. Останусь после шести, наверное.

- Ммм, ну в следующий раз, зай. Не переживай.

- Домой как обычно?

- Ааа…нет.

Алиса вздернула бровь, а Миша оторвался от телефона и овсянки, наконец, взглянул на нее, чтобы ответить.

- Джедай говорил, сегодня ребята знакомые заглянут. Наверное, позарубаемся. Сама понимаешь, болтовней не отделаемся.

- Ммм, - понимающе протянула Алиса, - А что за ребята? Местные?

- Нет, - мотнул головой Симонов, сделал паузу, только потом уточнил, - Из Тулы.

- Понятно, - кивнула подруга и сама утопила взгляд в тарелке с овсянкой.

Напряжение, которое поселилось в их квартире и отношениях после отъезда Глеба, налилось тяжёлым молчаливым свинцом, повисло в воздухе, встало стеной посреди стола, разделяя Мишу и Алису. Но в очередной раз, проглотив последнюю ложку каши и обиду, Симонов поднялся, обошел стол, приобнял Алису за плечи, поцеловал в макушку.

- Все вкусно, зай. Спасибо. Подбросить тебя до метро?

- Дойду, - пробормотала она, - Я еще не собралась.

Миша знал, что она откажется. Долго копается по утрам. Как обычно.

- Ладно, тогда до вечера. Набери, если припозднишься.

- Хорошо, - откликнулась тихо.

Миша уже выходил, когда Алиса подлетела в прихожую, чтобы обнять его и поцеловать. Он подставил губы и ответил на объятия.

- Люблю тебя, - прошептала Алиса, словно саму себя уговаривала.

- И я тебя, - откликнулся Мишка… как обычно

- Хорошего дня.

Он прикрыл дверь, выходя из дома. Словно улитка, которая нашла силы избавиться от раковины, веселым червяком пополз в сторону ДжедайКроссфит.

Зал всегда был его вторым домом. Миша проводил в Джедае большую часть времени. Он любил грохот железа, запах пота, который пропитал стены, и тяжелый рок. Одно время Симонов отвлекся от всего этого, растворился в Алисе, как рафинад в горячем крепком кофе. Только потом оказалось, что этот напиток хорош и без сахара. И теперь Мишка словно лежал рядом, как те куски рафинада, что всегда клали в кафе на блюдце, но Алиса не притрагивалась к ним.

И снова зал стал для него отдушиной. Только со штангой Мишка мог забыть слова Глеба, брошенные в запале:

"Потому что я спал с твоей Алисой. И знаешь, в чем беда? Если она здесь будет жить, то мы опять переспим. Потому что я не смогу оставить ее в покое. И она мне обязательно снова даст".

Старался забыть Симонов и откровения Алисы, которые сам вытянул из нее вперемешку со слезами и бесконечными извинениями. Физическая боль притупляла все остальные чувства. Мишка тренировался от рассвета до закрытия клуба. Иногда Ви приходилось выгонять его, запрещая начинать новый комплекс. Даже Андрею Джедаю жаловалась. Только после этого Миша перестал задерживать администратора.

- Прекрати убиваться, Симонов. Травмируешься, что будешь делать?

- Я аккуратно, - оправдывался он на претензии Ви и начальства.

- Сгоришь. Перетрен схватишь.

- Не бывает перетрена. Это сказки для слабаков, - упрямился Симонов.

- Марш домой, я сказал. А то уволю к херам, - вскипал Джедай.

Мишка знал, что уволит, и знал, что может сгореть. Он все знал, но не мог перестать изводить себя. Только на тренировках получалось не думать о них, не представлять. И не задавать себе крамольный вопрос: что я делал не так? Каждый вечер на этот вопрос отвечала Алиса. Она брала всю вину на себя, умоляла простить, дать еще один шанс.

Мишка уступил. Сам не знал почему. Возможно, потому что продолжал любить ее вопреки всему. Возможно, потому что устал лелеять острую, колкую обиду. Возможно, потому что искал и находил в себе причины произошедшего. Да, вопреки здравому смыслу, он чувствовал себя виноватым в том, что любимая изменила ему с лучшим другом.

Когда-то Миша, не думая, порвал с Ви по тому же поводу. Но она не извинялась, не умоляла простить, вернуться. Отпустила его. А Алиса не могла. И Миша перешагнул через свои принципы. Он дал ей шанс исправить ошибку, но при этом каждый день задавался вопросом, а не ошибся ли сам?

Вроде все у них было хорошо, ровно. Но Мише казалось, что Алиса превратилась в куклу, стэпфордскую жену. Она словно неживая бродила по квартире, улыбалась натянуто, смеялась фальшиво, целовала слишком старательно и сладко, отдавалась с каким-то отчаянием.

Миша все чаще ловил себя на мысли, что они живут скорее, как соседи, а не как пара. И каждый раз после этого он вспоминал Глеба. Злился на него и … скучал. По другу, по соседу, по раскиданным носкам, редким, но метким попойкам, шутливым взаимным оскорблениям, вечному соперничеству, даже по девчонкам, которые шумели, украдкой убегая ночью из комнаты Геллера.

Непонятно, кто был ему дороже: старый друг, почти брат, или девушка. Пожалуй, Миша сделал этот выбор в тот самый день, когда впервые пошел провожать Алису домой после тренировки. Он знал, что Глебу это не нравится, знал, что никогда до этого Геллер так не реагировал на девчонку. Но Миша посчитал, что все это пройдет, что Геллер перебесится.