– Ты же знаешь, я ничего не могу решить без Стефана. – Она устало покачала головой. – Не думаю, что он будет рад, у нас своих четверо.
– Это ненадолго, и он не будет вам в тягость. Я хорошо заплачу.
– Эй! Невестушка, я слышал, что здесь кто-то говорил о деньгах, – на пороге стоял тощий седой мужчина с землистым цветом лица и алчными глазами, наполненными страстной любовью к деньгам, свойственной людям, которым этих денег вечно не хватает. – Не вздумай отдать их Жанне, женщины никогда не знают, как правильно распоряжаться средствами.
– Я отдам их тебе, Стефан, – Мария поцеловала родственника в щеку. – Но только ты должен будешь оказать мне услугу, – она достала увесистый кошелек.
– Услугу, услугу, – недовольно заворчал мужчина. – Так я и знал! Нет бы просто по христианской добродетели помочь своей сестре и ее малым деткам! Ведь сидите под «манной небесной».
– Один раз я уже проявила добродетель, когда не попросила свою часть денег за этот дом, – жестко напомнила Мария. Она решила добиться своего любой ценой. Но и Стефан был не промах.
– Тоже мне, добродетель, если тебе так нужна твоя половина, приезжай и живи. А, не хочешь? У муженька лучше? – он криво усмехнулся. – Вот и не строй из себя ангела. – Если бы он только знал, во что выльется ему его пророческая усмешка.
– А ты че расселась? – зыркнул он на жену. – Давай есть, не видишь, что ли, муж пришел.
– Сейчас, сейчас, – засуетилась Жанна и пулей выскочила из комнаты.
– Ну, и как там твой муженек, все так же мастерит «ишачьи маяки»? – с сарказмом поинтересовался Стефан, присаживаясь на освободившийся стул. – Значит, за кровавые деньги пришла просить? Ну, и о чем же? Только знай, я честный человек.
Мария пропустила его колкости мимо ушей, уж кому как не ей было известно о «честности» своего деверя.
– Я хочу попросить вас, чтобы вы приютили на время мальчика, – она кивнула в сторону застывшей фигуры.
– А это еще кто? – Стефан только сейчас заметил тихо сидящего в углу ребенка. – И в честь чего такая забота? Уж не наставила ли ты рогов своему муженьку? – похабно заржал деверь.
– Я нашла его на берегу.
– Грехи замаливаешь?
– Слушай, не хочешь, не надо, – Мария стала поспешно прятать кошелек.
– Эй! Подожди, – Стефан решил, что перестарался. – Сама знаешь, у нас своих кормить нечем, – заговорил он, наконец, человеческим языком.
– Здесь хватит на всех, – усмехнулась Мария. – И еще я хочу, чтобы он ходил в школу.
– В школу? Вот еще блажь!
– Да! – твердо настояла Мария.
– Хорошо, хорошо, как угодно, – не сводя горящих глаз с кошеля, неохотно согласился Стефан.
На следующее утро Мария прощалась с мальчиком.
– Я скоро приеду, – сглатывая слезы, шептала она. – Я, конечно, понимаю, что они не очень хорошие люди, но ты потерпи. Договорились? Филипп! – она потрясла его за плечи. – Филипп, ты слышишь меня?
Мальчик смотрел вдаль. С того момента, как он узнал об отъезде, Филипп не издал ни одного звука.
– Ну все. Хватит сырость разводить. Езжай, ничего с твоим мальчишкой не случится, – Стефан подтолкнул ее в спину, ему уже давно надоела и родственница, и ее малахольный протеже.
– Стефан, Жанна! Вы обещали позаботиться о нем.
– Позаботимся, – ворчливо пообещал деверь.
Как только за Марией закрылась дверь, Стефан тут же сменил свою любезную улыбку на волчий оскал.
– Ну-ка, что это у тебя? – он вытряхнул из мешка одежду, купленную Марией. – Так, хорошо, – мужчина сгреб вещи в охапку и понес в комнату. Вернувшись, он дал Филиппу подзатыльник. – Чего расселся? Иди, ищи работу, – и, схватив мальчика за волосы, выставил на улицу. – Без денег не приходи, мне дармоеды здесь не нужны! – грозно добавил он вслед.
