Всхлипываю.
— Не плачь, Машенька, — мурчит Дима, застёгивая ремень, — мы поняли тебя. Не то место, не то время, да? Чего ты хочешь? Чаю? Может, ужин горячий? Дэн готовит потрясные ростбифы.
— Дело говорит, — хмыкает его друг, протягивая мне шорты, — давай поужинаем.
— Я не могу, — испуганно таращусь на них.
Вся романтическая и порочная атмосфера треснула, оголив жестокую реальность. Я чуть не отдалась двум дико сексуальным байкерам. Сама. По желанию. Ох!
Обнимаю себя руками. Меня начинает потряхивать.
— Могу я умыться? — натягиваю шорты, судорожно застёгиваю рубашку.
— Конечно, ванная вон там, — показывает Дима, и я улепетываю в нужном направлении.
Боже! Что я натворила! Гляжу на себя в зеркало и офигеваю. Волосы в разные стороны торчат. Губы зацелованные, опухшие. Дыхание рваное. В глазах безумный блеск.
Включаю воду, ополаскиваю лицо и шею. Я вся пунцовая. Пытаюсь угомонить бешено колотящееся сердце. Почему подпустила их к себе? Я доступная? Мамочки!
Тук-тук!
— Машунь, ты в порядке? — слышу хриплый голос Димы.
— Да! — стараюсь придать голосу твёрдости, но получается слабо.
— Что-то не заметно. Мы тут ужин готовим, я без тебя не уйду. Знаю, что сейчас ты надумываешь себе разных вещей. Выходи, поговорим.
О чём? Стону в голос. Выключаю воду. Мне нужно домой! Надеюсь, меня отпустят. Выхожу, аккуратно прикрыв дверь. Хм! Никого нет. Видимо, Дима все-таки ушёл на первый этаж.
Крадусь к спальне, быстро хватаю сумочку. Прикидываю, высоко ли тут прыгать. Но вдруг...
— И куда мы собрались? — низкий рычащий голос парализует.
Замираю, словно зверёк, повинуясь инстинкту. Но меня уже заметили. Сумочка падает из рук, оттуда высыпаются перчатки, мобильный и студак.
— Я... мне нужно домой! — резко разворачиваюсь, умоляюще гляжу на мужчину. — Меня ждут и...
— Посреди ночи? Взгляни в окно, — он складывает руки на груди.
— Я такси закажу... — бормочу, понимая, как глупо звучат мои оправдания.
— Прости, малышка, но ты не выглядишь как особа, способная оплатить себе такси. Мы бы могли помочь, но... — он цокает языком, — не хотим.
— Почему? — пищу.
— Ты нам понравилась. И утром мы сами отвезём тебя, куда пожелаешь.
От его слов по телу проходит сладкая дрожь. Проносится, ломая все наспех восстановленные мной стены. И снова я словно открытая книга.
В голову невольно лезут картины, как меня только что ласкали на этой кровати. Двойной грех, два порочных взрослых мужчины. И девственница, ничего не умеющая в постели.
— А мы тебе нравимся, Машунь? — ласково спрашивает Дима, подходя ближе.
Ноги словно прирастают к полу. Стою, глотаю ртом воздух. Он говорит о себе? Или... в смысле «мы»?
— Оставайся на ужин, Машенька, — шепчет мне в губы, но не целует, — медведи тебя не тронут... если сама не попросишь.
— Х... хорошо, — хриплю, сдаваясь.
— Тогда следуй за мной, малышка, — Дима разворачивается спиной, — и знай, что, если попытаешься убежать, мы догоним.
— Я не убегу... — шепчу, понимая, что мне некуда деться.
— Умница.
Мы спускаемся на первый этаж. За окном темно, перед дверью стоят два навороченных мотоцикла. Зависаю, рассматривая офигенных металлических монстров.
— Нравятся мотики? — спрашивает Дима.
— Ага. Я вообще люблю машины, — тихо говорю.
— Пойдем, я сейчас камин разожгу. Ты вся дрожишь. А после ужина, если захочешь, рассмотришь мотоциклы поближе.
С кухни тянется потрясающий пряный аромат. А я сегодня только глазированным сырком в общаге позавтракала.
